Евгений Дмитриевич Поливанов (28 февраля (12 марта) 1891, Смоленск — 25 января 1938, Московская область) — русский и советский лингвист, востоковед и литературовед. Один из основателей ОПОЯЗа, участник Гражданской войны, в конце 1917 — начале 1918 годов — заведующий Восточным отделом Наркомата иностранных дел РСФСР и один из двух заместителей Л. Д. Троцкого, сотрудник Коминтерна, профессор ряда университетов, активный критик марризма. Один из основоположников советской социолингвистики и исторической фонологии, создатель оригинальной теории языковой эволюции, автор множества работ по языкам Востока (в частности, создатель используемой ныне русской транскрипции для японского языка) и Средней Азии, разработчик методик обучения русскому языку нерусских, участник языкового строительства. [4]
Прикладные начала в языковедении для Е. Д. Поливанова являлись необходимым поступком к лингвистической теории. Поэтому разрешение важных теоретических задач у него всегда имело выход в практику — лингвопедадгогику, методику обучения языку и сопоставительную грамматику. Новизна языкового материала, знакомство с малоизученными языками позволяли впервые сформулировать положения, которые и сегодня не утратили своей актуальности.
|
|
|
В. Г. Ларцев, автор книги «Е. Д. Поливанов: Страницы жизни и деятельности», так пишет об этом ученом: «Неординарностью поведения, поступками, удивлявшими многих, врожденным талантом этот поразительный человек так просился на страницы романа. Неудивительно, что он стал одним из героев романа В. А. Каверина «Скандалист, или Вечера на Васильевском острове» и рассказа «Большая игра».[3, с.4]
В 1901 г. Евгений поступил в Рижскую Александровскую гимназию. В 1908 году он ее заканчивает с серебряной медалью и поступает в Петербургский университет на словесное отделение историко-филологического факультета.
Поливанов слушал Зелинского и Платонова, Шахматова и Щербу – многих замечательных ученых. Но Евгений Дмитриевич с самого начала выделил среди них одного и остался его учеником до конца дней своих. Это был Иван Александрович Бодуэн де Куртенэ, вступивший в то время в седьмое десятилетие своей жизни.
По окончании университета (1912) Е. Д. Поливанов получил сразу два приглашения от литературоведа И. А. Шляпкина и от Бодуэна. Поливанов выбрал Бодуэновскую кафедру сравнительного языкознания.
Поливанов – представитель особого направления в русской, а затем
советской ориенталистике: он, как и Н. И. Конрад, соединял в себе филолога и лингвиста-теоретика.
Два года Поливанов интенсивно работает над магистерской диссертацией. В 1914 году Поливанов становится приват-доцентом восточного факультета по японскому языку, хотя читает курсы и по китайскому.[3]
|
|
|
Свою первую поездку в Японию Поливанов совершил в мае 1914 года . средства на неё выделило Русско-японское общество. По прибытии в Нагасаки учёный, как позже выяснил японский лингвист Ситиро Мураяма, отправился в рыбацкую деревню Миэ. Изучая местный диалект, в значительной степени отличавшийся от литературного языка, Евгений Дмитриевич провёл в деревне большую часть лета. После Нагасаки Поливанов отправился в Киото — бывшую столицу Японии, где изучал киотский диалект
В конце своего путешествия Евгений Дмитриевич посетил Токио. Как и прежде, он изучал местную речь . кроме того, в столице можно было повстречать носителей разнообразных диалектов. В период с 5 по 13 октября 1914 года учёный работал в фонетической лаборатории, располагавшейся в Токийском императорском университете. Поливанов общался с японскими лингвистами, а также повстречался в Токио с двумя отечественными японистами: О. О. Розенбергом и Н. И. Конрадом.
Однако средства, полученные от Русско-японского общества, стали подходить к концу, и в конце октября — начале ноября Евгений Дмитриевич вернулся в Петербург, ставший за это время Петроградом. Вплоть до весны он занимался обработкой полученных материалов, сдал магистерские экзамены и стал планировать свою следующую поездку в Японию. Средства в этот раз выделил Русский комитет для изучения Средней и Восточной Азии, который возглавлялся в то время академиком В. В. Радловым.
Перед возвращением в Россию Евгений Дмитриевич ещё раз побывал в Токио, где продолжал изучать говор уроженцев Киото, префектуры Нагасаки (учёным был составлен фонетический словарь одного из нагасакских говоров приблизительно на 10 000 слов) и Рюкюских островов (говор Наха). В сентябре Поливанов покинул столицу. В ходе этой поездки он общался не только с Розенбергом и Конрадом, но и с молодым японистом Н. А. Невским.
В Петрограде Поливанов, зарекомендовавший себя публикациями по японистике, был приглашён на должность приват-доцента по кафедре японского языка (это было вопреки традициям — людей, не окончивших факультет, на эту должность не брали). Евгения Дмитриевича пригласил декан Восточного факультета — Н. Я. Марр. Поливанов читал различные курсы, уделяя особое внимание вопросам фонетики и диалектологии. Началась публикация экспедиционных результатов, а в 1917 году вышла книга «Психофонетические наблюдения над японскими диалектами».
Таким образом, за время своих поездок Поливанов ознакомился почти со всеми основными японскими диалектными группами: северо-восточной (Аомори, Акита), восточной (Токио), западной (Киото, Мороги), южной (Нагасаки, Кумамото, Оита) и обособленной группой диалектов Рюкю (Наха)[4].
Научное наследие Поливанова огромно. Даже если говорить пока только об изданных работах, одних книг (включая брошюры) он успел опубликовать 28, а всего число работ, изданных при его жизни, достигает 140. Основными трудами в области японистики считаются:
— Сравнительно-фонетический очерк японского и рюкюского языков. 1914
— Материалы по японской диалектологии. Говор деревни Мие, префектуры Нагасаки, уезда Ниси-Соноки. Тексты и перевод. 1915
— Акцентуация японских прилагательных с двусложной основой. 1917
— В соавторстве с О. В. Плетнером. Грамматика японского разговорного языка. 1930
— Японский язык. 1931 и еще множество трудов.
Так же стоит отметить, что известная транскрипционная система записи японских слов кириллицей, была также разработана Поливановым в 1917 году.
