Творчество этого великого поэта, современника двух эпох также кровно связано с романтизмом. Ребенком он видел в своем родном Дюссельдорфе императора Наполеона во всем блеске его славы. Юношей учился у Августа Вильгельма Шлегеля, теоретика романтической школы, и у Гегеля, учением которого завершалась немецкая классическая философия. Он посылал свои стихи уже старому Гёте и посетил его однажды в Ваймаре. Десятилетием позже, в Париже, Гейне вращался в кругу учеников социалиста-утописта Сен-Симона, спорил с Бальзаком и дружил с Жорж Санд. По прошествии еще одного десятилетия он познакомился с Карлом Марксом и Фридрихом Энгельсом. А его последние произведения, которые он диктовал, уже больным, в годы, последовавшие за европейскими революциями 1848—1849 годов, появились почти одновременно с первыми произведениями Бодлера во Франции, Ибсена в Норвегии, Л. Толстого в России.
В творчестве поэта нашли отражение, с одной стороны, период Французской революции и то влияние, какое она оказала на духовную жизнь, а с другой стороны, эпоха бурного развития капитализма и те социальные противоречия, которые она принесла.
|
|
В его творчестве еще заметны философские и эстетические идеи эпохи Просвещения и немецкой классики, мечта о царстве разума, идеи совершенствования человека. Но реальность буржуазного мира, разрушившая эти надежды, побудила и его к отходу от просветительских идеалов, вела к теории индивидуального самоутверждения, характерной для романтизма.
Значение Гейне, его мировая слава определяется прежде всего лирикой.
Первый большой сборник «Книга песен» (1827), куда вошли циклы «Юношеские страдания», «Лирическое интермеццо», «Опять на родине», «Северное море», отражает поэтическое развитие Гейне от лирика, углубленного в свои переживания, к поэту иронически воспринимающему ситуации, сопутствующие любовным переживаниям, и тем самым выразившему ощущение неразрешимости противоречий жизни.
В первом же сборнике им найдена форма короткого, состоящего из немногих строк, стихотворения, в котором с предельной выразительностью и непосредственностью переданы определенная ситуация и чувство любви, нежности, боли, разочарования, страдаяния. Непосредственность чувств «Книги песен» привлекла многих композиторов. Шуберт, Шуман, Лист, за ними Григ создали музыку на слова Гейне. В России Чайковский, Римский-Корсаков, Рахманинов, Бородин обращались к стихотворениям «Книги песен». А знаменитая «Лорелея» — новое воссоздание романтической рейнской саги, стихотворение глубоко личное по настроению, по восприятию мира, вообще стала народной песней.
|
|
Не знаю, что значит такое,
Что скорбью я смущен .
Давно не дает покоя
Мне сказка старых времен.
Прохладой сумерки веют,
И Рейна тих простор.
В вечерних лучах алеют
Вершины дальних гор.
Над страшной высотою
Девушки дивной красы
Одеждой горит золотою,
Играют златом косы.
В то время когда поэт завершал и издавал свою «Книгу песен», его уже интересовала другая область литературы — политическая проза. В «Путешествии по Гарцу» он критиковал политическое положение в Германии, разрабатывал, опираясь на Гегеля, свою концепцию философии истории.
Новые любовные стихи, написанные в тридцатые годы и составившие цикл «Разные», заметно отличаются от стихотворений «Книги песен». На смену пейзажам, освещенным неверным светом луны, которые символизировали для Гейне старую романтическую Германию, пришли картины большого города. Вместо страдающего своенравного юноши в качестве лирического героя предстал скептически настроенный насмешливый мужчина, прославляющий чувственную свободную любовь.
Сборник «Новые стихотворения», как и «Книга песен», содержал раздел «Романсы». Начиная с последней трети ХУ11 века —со времен Бюргера, Гёте и Шиллера,—в Германии возникла богатая романсная и балладная поэзия. Но уже в творчестве романтиков баллада утратила связь с актуальными вопросами современности, она обращалась в прошлое. Гейне восстановил эту утраченную связь. Для ранней баллады «Гренадеры» он заимствовал сюжет из живой современности, что было тогда необычным. Поскольку на всем европейском континенте победа над Наполеоном означала реставрацию прежних порядков, всякий, кто проявлял симпатии к императору, считался затаившимся якобинцем. Говоря от имени двух солдат разбитой наполеоновской армии, мечтающих о возвращении императора, Гейне проявил определенную политическую смелость.
В других балладах Гейне использовал исторические сюжеты, античные сказания и легенды. На протяжении всего своего творчества Гейне интересовался народной песней, легендой, сказкой, раскрывал свое понимание народного творчества в прозаических произведениях («Путешествие по Гарцу»).
В безымянных памятниках поэт видел неофициальную культуру немецкого народа, в которой сосуществовала христианская идеология с языческими традициями, воплощенными в образах сказок, — великанах и гномах, русалках и эльфах. Фольклорные образы, по мнению Гейне, вели свое происхождение от античных богов и полубогов, превратившихся в эпоху христианского средневековья в злых духов и чертей.
Язычество и христианство сталкиваются у него в поэме «Тангейзер» —свободном переложении старой немецкой народной баллады. Здесь Гейне особенно сильно модернизирует сюжет, превращая поэму в политическую сатиру на современную Германию.
Поэма «Тангейзер» как бы предваряет политическую лирику Гейне сороковых годов. В это время он создает замечательное произведение «Германия. Зимняя сказка» (1844). В поэтическом свободном повествовании он описывает свое путешествие, «старую Германию» такой, какой он ее нашел после долгого отсутствия, но при этом говорит, используя фольклорные мотивы, о своих надеждах на будущую свободу, будущую единую демократическую страну.
В последние годы творчества у Гейне особенно сильна сатирическая направленность, например в стихотворении «Ослы-избиратели» высмеивается национальная ограниченность некоторых авторитетов революции 1848 года. При этом поэт не щадит и народ, поклоняющийся «величайшему ослу». Как и в этом стихотворении, Гейне стал в дальнейшем часто пользоваться басенными
Мотивами для достижения сатирического или юмористического эффекта. Мораль господствующего класса метко сформулирована клопом («Клоп»), который сидит на своем пфенниге и мечтает о том, как с помощью денег он добудет себе не только все виды наслаждений, но и все благородные и прекрасные качества («С деньгами красив ты, с деньгами знатен…»). Эти примеры свидетельствуют, что Гейне сочетал в своем даровании глубокий лирический талант поэта, передающий тончайшие оттенки переживаний, с публицистической страстностью трибуна.
|
|
Поэт-романтик, с гордостью носивший звание романтического поэта, Гейне глубже других осознавал закономерность заката романтизма и принял деятельное участие в развитии того направления в литературе XIX века, которое со временем стало называться критическим реализмом.
Стихи Гейне всегда были популярны в России. Его переводили М. Лермонтов, Ф. Тютчев, А. Фет, Ап. Григорьев, А. Плещеев, А К. Толстой, А. Блок, М. Цветаева, С. Маршак, Ю. Тынянов, В. Левик, М. Лозинский, Л. Гинзбург, В. Микушевич.
Стихи Гейне «Горные вершины…» и «На севере диком стоит одиноко» в переводе Лермонтова, по своему настроению звучащие пронзительно-адекватно оригиналу, стали признанным фактом русской культуры:
На севере диком стоит одиноко
На голой вершине сосна
И дремлет, качаясь, и снегом сыпучим
Одета, как ризой, она.
И снится ей все, что в пустыне далекой —
В том крае, где солнца восход,
Одна и грустна на утесе горючем
Пекрасная пальма растет.
Последователем лирической и сатирической традиции Г. Гейне был Вильгельм Буш (1832—1908), поэт и художник-карикатурист. Буш остроумно и зло издевался над бюргерством, подмечал и фиксировал в своих сатирических поэмах характерные черты пошлости, подлости, чванства, грубости и бескультурья немецкого мещанина. Созданные им типы — запоминающиеся карикатуры, порою гротескные, злые, порою юмористические, но всегда живые, найдены в потоке немецкой жизни. Буш вместе с тем продолжил традиции народной немецкой книги для детей — юмористической и поучительной одновременно. Широкую известность принесла ему книга «Макс и Мориц» (известная у нас в переводе Д. Хармса как «Плих и Плюх»).
|
|
Чистые звонкие голоса романтиков доносились и из Австрии и немецкоязычной Швейцарии (эти литературы развивались в подлинном взаимодействии, особенно когда еще не было завершено воссоединение Германии, произошедшее в 1871 году). Там не было фигур такой величины, как Гёльдерлин, Гофман, Эйхендорф, но были самобытные творения в честь высоких человеческих чувств, образцы пейзажной лирики и раздумий о мире души Ф. Грильпарцера, Н. Ленау, А. Штифтера, оставившие заметный след в поэзии и вошедшие в поэтические хрестоматии и антологии для детей.
Переходя к литературе XX века, необходимо хотя бы кратко рассказать о классической немецкой философии, ее связи с литературой, ведь в центре литературы и философии, хотя в разных отношениях и по-разному в различные эпохи, стоят проблемы связанные с раскрытием природы человека и его отношения к окружающему миру, то есть в центре художественных и философских исканий всегда был и остается человек, его судьба, его место в жизни, его назначение, смысл его бытия.
Знаменитый французский писатель Альбер Камю однажды заметил: «Мыслят только образами. Хочешь быть философом, пиши роман!» Это, конечно, преувеличение. Но в процессе освоения действительности и философия, и литература пользуются мышлением и языком. Для литературы важны язык и мышление, а для философии, наоборот, — мышление и язык.
Немецкая классическая философия видела источники художественного творчества в «царстве духа»: у Канта это — «целесообразная деятельность без цели», «игра» у Шиллера, проявления абсолютного духа у Гегеля. Немецкие философы раскрывали сущность искусства как свободной человеческой деятельности, воплощающей всестороннее богатство отношения личности к действительности. Гегель с особой глубиной раскрыл познавательную сущность искусства, определив его как непосредственное созерцание истины.
Ни в одной стране, благодаря или вопреки всем трудностям, войнам, несчастьям, бедам, не расцвела так философия, как в Германии. И ни в одной стране не был так крепок «бином» — философия и литература. Многим из немецких философов были не чужды литературные занятия — братьям Шлегелям, Шеллингу, Шопенгауэру, Ницше. Философские теории других формировали литературное творчество самых знаменитых писателей и поэтов. Назовем их. Тезисы о бескорыстности эстетического наслаждения, о моментах суждения вкуса, взгляд на искусство как игру познавательных способностей, основополагающая идея об общественной содержательности искусства и об отражении в нем «действительной жизни и деятельности людей» родоначальника немецкой классической философии Иммануила Канта (1724—1804) оказали огромное влияние на современных ему писателей — на творческое развитие Гёте и Шиллера, затем романтиков, вообще на переход от искусства Просвещения к романтизму и к критическому реализму XIX века.
Глобальную теорию искусства построил на основе исторического изучения различных видов, жанров, стилей Георг Вильгельм Фпидрих Гегель (1770—1831). Формы развития искусства поставлены у Гегеля в зависимость от развития содержания (идеи). Поэтому смена стилей, видов, жанров в искусстве, по Гегелю, не случайный, а закономерный процесс.
Идеям «философа неприятных истин» Фридриха Ницше (1844—1900), которые постоянно вольно трактовались на потребу злободневных, часто реакционных, помыслов, суждена долгая жизнь. Русский читатель, многие годы отлученный от его книг, сейчас открывает для себя полные изящества мысли и стиля откровения мудрого скептика…
В конце XIX века в литературе набирают силу реалистические тенденции. Произведения для детей стараются отвечать специфическим запросам детства, развивать у детей чувство гуманности, решать нравственные проблемы, ставить вопросы морального поведения. В немецкой детской литературе ожил детский мир с его грезами, светлыми радостями, со всеми сложными внутренними переживаниями ребенка, с его высокими порывами, стремлениями к романтике. И в этом смысле показательно творчество немецкоязычной швейцарской писательницы И. Спири (1827—1901), отразившей становление личности ребенка в образе девочки-сиротки Хайди.
Из других направлений детской литературы следует особо отметить целую волну своеобразных «робинзонад». Начало этому движению, собственно говоря, положил известный немецкий писатель и педагог Иоахим Кампе (1746—1818) своей книгой «Новый Робинзон» (1779), которая многократно переводилась в России в течение всего XIX века. Пересказывая содержание романа Дефо, Кампе дополнил его множеством сведений, бесед на тактические темы, поучительными наставлениями о Боге, о семье, о труде.
Характер «робинзонад» XIX века был различен: путешествовали по миру, в прошлое, будущее, по страницам древних сказаний. Так родились бесчисленные серии исторических и приключенческих романов «об индейцах».
В области приключенческой литературы невероятным успехом пользовался Карл Май (1842—1912), сын скромного рабочего, получивший профессию учителя, имевший тюремный опьгг, зарабатывавший себе на пропитание журналистской поденщиной и в результате написавший около ста романов, которые и поныне издаются во всех странах мира миллионными тиражами. В Германии есть музей Карла Мая, общество друзей Карла Мая, которое занимается изданием и изучением творческого наследия писателя. В нашей стране сюжеты Мая доходили до публики долгое время только благодаря экранизации серии романов о Виннету, вожде апачей. Бытовало мнение, что Май, умерший задолго до пришествия нацизма, был любимым писателем Гитлера, поэтому книги его в нашей стране не переводились. (От чего только ни зависит судьба художника!). К счастью, за последние годы несколько романов Карла Мая все-таки были у нас изданы, и стало ясно, что его книги интересны и увлекательны не меньше, чем произведения Ф. Купера и Майн Рида.
Начало века и период между двумя мировыми войнами в целом не принесли чего-либо значительного в развитие детской литературы. Выпускаются серии книг, антологий, куда входят адаптированные произведения классической австрийской, немецкой, швейцарской литературы (И. Эйхендорф, Г. Келлер, Э.Т.А. Гофман и др.). Интенсивно издаются народные сказки и предания. способствующие формированию национального самосознания.
Если во взрослой литературе двадцатых-тридцатых годов наблюдается реакция на трагедию первой мировой войны и экономический кризис 1929—1931 гг., то детская литература видит свою задачу в том, чтобы преодолеть настроения враждебности и непонимания между людьми, обнаружить ростки добра в человеке и взрастить их. Поэтому, видимо, в европейской литературе для детей переживает расцвет литературная сказка как художественная форма, дающая наибольшую возможность показать победу добра.
В немецкоязычном ареале преобладают истории о цветах, насекомых, феях и гномах. Немногим книгам этого времени суждено было сохранить популярность в наши дни. Прежде всего это «Приключения пчелки Майи» В. Бонзельса и неувядаемая сказка Ф. Зальтена «Бемби».
Немецкий писатель Вальдемар Бонзельс (1881—1952) был одним из самых читаемых авторов своего времени. Он много путешествовал, сочинял стихи, пьесы, романы для взрослых. Но славу ему принесли сказки для детей, особенно «Приключения Майи» (1912), переведенная на 28 языков, и «Поднебесный народ. Сказка о цветах, животных и о Боге», которые несут на себе отчетливые черты неоромантизма. Интерес к удивительным приключениям пчелки Майи, забавным и опасным, ее друзьям, помогавшим ей в беде, рассказу о том, как Майя спасла свой народ, возродился в наши дни благодаря многосерийному мультфильму.
Австрийский писатель Феликс Зальтен (1869—1945)—автор многочисленных романов, пьес, рассказов, эссе о музыке, театре и литературе. Им создано большое количество произведений для взрослых. Наибольший успех писателю, однако, принесли книги о животных, снискавшие ему горячую любовь и признательность детей не только в Австрии, но и во всем мире. Особой любовью пользуется «Бемби» (1924).
История взросления и мужания маленького олененка Бемби трогательна и поэтична. Бемби постигает смысл и трудности жизни, учится бороться и побеждать. Кульминация книги, ее эмоциональная вершина — сцена прихода Его (охотника с ружьем), ужас, охвативший зверей, ощущение беззащитности и обреченности. «Закон жизни — это борьба» — вот та мудрость, которую постиг Бемби, испытав любовь, дружбу, привязанность Старого вожака, бескорыстие и доброту друзей, бессмысленную жестокость Его, охотника. «Эта добрая книга воспитывает сердце», — говорит Ю. Нагибин в предисловии. Действительно, не одно поколение детей приобщалось к познанию тайн природы, жизни леса, повадок животных с помощью трогательной и поэтичной книги Зальтена. А главное, — училось у нее доброму и нежному отношению к природе и животным.
К сказке в период фашизма обращается и известный «взрослый» писатель Ханс Фаллада (1893—1947). Настоящее его имя Рудольф Дитцен. По свидетельству самого писателя, он взял псевдонимом имя персонажа одной из сказок братьев Гримм «Гусятница» — верного коня Фалады, который всегда, даже после смерти, говорил правду, — и добавил в его имя еще одно «л». Славу писателю принес роман «Маленький человек, что же дальше?», главный персонаж которого не раз сопоставлялся с героями фильмов Чарли Чаплина и образами Диккенса и Достоевского.
Фаллада был одним из немногих известных писателей его поколения, кто не эмигрировал и все двенадцать лет гитлеровской диктатуры безвыездно прожил в рейхе. Это обернулось для него тяжкими личными страданиями и мучительными компромиссами. Эмигрировать он не хотел ни в коем случае — не представлял себе жизни вне Германии и не думал, что сумеет хоть что-либо написать, не видя перед собой родной природы и лиц соотечественников. Но из Берлина решился уехать, чтобы не быть на виду у властей. Итак, ему пришлось побывать в заключении после поджога рейхстага по смехотворному обвинению в участии и подготовке покушения на жизнь фюрера. Друзьям удалось вы волить Фалладу из тюрьмы. Писатель купил деревенский дом в округе Нойбранденбурга, поселился в нем со своей семьей и занялся сельским хозяйством. Там его мало кто знал, для жителей деревеньки он был не знаменитый писатель Фаллада, а просто господин Дитцен.
В 1935 году появилась сказка «Гоппель, Поппель, где ты?» через два года — «Фридолин, нахальный барсучок», в которой фигурируют и дети писателя, и он сам — «папа Дитцен». Это удивительные, очень грустные сказки, хотя и кончаются они традиционно счастливым концом, который, однако, все же не разрешает всех противоречий. У Фаллады почти нет волшебства в сказках, или оно играет подчиненную роль. Главное для писателя — сама жизнь, подлинность ситуаций и человеческих характеров. Так, барсучок Фридолин —не привычный герой сказок о животных, а сложный, противоречивый характер, по-своему олицетворяющий образ все того же «маленького человека», на чьей стороне всегда были симпатии писателя…
собственное детство. Как часто дети чувствуют, что взрослые их не понимают! Когда я вырасту, думают они, я буду не таким, ведь я же запомню, что чувствую и думаю сейчас. Но, вырастая, многие не сохраняют памяти о себе недавних, а это большая потеря. Эрих Кестнер прежде всего напоминает об этом: «Самое драгоценное — это детство, все равно, радостное оно или печальное Не забывайте незабываемое! Этот совет, кажется мне, никогда не будет преждевременным».
Именно потому, что сам Кестнер так хорошо помнил свое детство, он умел говорить и с современными читателями, не приседая на корточки, не упрощая жизнь, не умалчивая о том, что может испортить настроение. Ведь проблемы, трудности, даже горе существуют не только для взрослых. Плохую службу оказывает читателю тот, кто предпочтет забыть про все это. «Сквозь розовые очки мир кажется розовым, —замечает писатель,- картина может, и привлекательная, однако тут оптический обман. Деловочках, а не в мире. Кто смешивает одно с другим, здорово удивится, когда жизнь снимет у него с носа очки».
Именно потому детские книги Кестнера любят не только дети: он сам говорил, что пишет их для читателей от восьми до восьмидесяти.
Книга «Когда я был маленький» полна особого очарования. Оно прежде всего в самой интонации, атмосфере произведения,- умной, доброй, ироничной. Рассказывая о старом Дрездене с егопрекрасными улицами и зданиями, писатель делает глубокое замечание: «Не из книг узнавал я, что такое красота. Мне дано было дышать красотой, как детям лесника — наполненным сосной воздухом…»