Мохова Лада 19ИПД1
«Сказание о Мамаевом побоищще»
Принципы построения и особенности композиции
«Сказание» построено на контрасте стойкости, мужества, христианского благочестия руских и хвастовства, гордости, нечестивости Мамая и его союзников. Автор «Сказания» не жалеет черной краски для изображения врагов Русской земли.
Исследователи считают, что свой рассказ он построил посредством сцепления отдельных — главных и вспомогательных — сюжетных линий, или эпизодов-микросюжетов, многообразно используя описание действий, ситуаций, окружающей обстановки, воспроизведение речей, молитв, посланий, монологов и диалогов, собственные ремарки и при этом обогащая те или иные заимствования из других произведений самостоятельными дополнениями.
По сюжету и содержанию многих эпизодов «Сказание ο Мамаевом побоище» близко κ пространной летописной повести ο Куликовской битве. Большинством исследователей это объясняется зависимостью «Сказания…» от летописной повести. Однако вопрос этот далеко не столь бесспорен. Нельзя забывать, что оба произведения посвящены одному событию, авторы их пользовались одними и теми же устными рассказами и преданиями ο Куликовской победе и близость содержания обоих произведений может объясняться именно этим обстоятельством. Текстуальные же совпадения между пространной летописной повестью и «Сказанием ο Мамаевом побоище» столь малочисленны и имеют такой характер, что у нас отнюдь не меньше оснований предполагать обратную зависимость, а именно — зависимость пространной летописной повести от «Сказания…».
|
|
|
В композиционном отношении «Сказание о Мамаевом побоище» воспринимает ряд особенностей, намеченных пространной летописной повестью. Это увеличение количества лирических фрагментов (восемь молитв Дмитрия Ивановича, плач княгини Евдокии, проводившей мужа в поход), природных описаний, часть из которых связана с влиянием Слова о полку Игореве, другие же созданы автором самостоятельно, в число последних входят природные символы в сцене испытания примет Дмитрием Волынцем. Появляется новый яркий описательный элемент — изображение русского войска, выступившего в поход, как его увидели князья (и вместе с ними повествователь) с холма. Описание построено на основе сравнений воинских атрибутов с явлениями природы, которые создают впечатление света, исходящего от русского воинства, — этим образом подчеркивается праведность похода московского князя. В тексте повести появляется и видение, пророчествующее гибель многих воинов и победу. Все эти композиционные элементы, как встречавшиеся ранее в жанре воинской повести, так и новые, пришедшие из жанра житий и созданные автором, помогают раскрыть образы героев, передать отношение повествователя к событиям, создать образно насыщенное и эмоционально напряженное повествование.
|
|
|
Лирическое и эпическое начало
Героический характер битвы, изображенной в «Сказание…», обусловил обращение его автора к устным преданиям и легендам о Мамаевом побоище. Многие эпизоды «Сказания…». по самой сути своей носят эпический характер, хотя в них и следует видеть эпическое осмысление действительных фактов (разведка в ночь накануне боя — то, что в современной тактике называется рекогносцировкой — передана как «испытание примет» Дмитрием Волынцом . единоборство Пересвета — как богатырский поединок, и т. п.). Влияние устной народной поэзии на «Сказание…» можно обнаружить и в использовании его автором отдельных изобразительных средств, восходящих к приемам устного народного творчества (битва — пир, врагов побивают, как траву косят, воины — соколы и т. д.). Но в «Сказание…» все эти словосочетания и формулы предстают в тесном переплетении с приемами книжной риторики как единый цельный поэтический образ. Ряд устно-эпических по своему характеру эпизодов передан в «Сказание…» в книжно-риторической манере. В тесном объединении в пределах единой поэтической фразы устно-эпических по своему характеру оборотов с книжно-риторическими образами и словосочетаниями заключается стилистическое своеобразие «Сказания…». В дальнейшей литературной истории «Сказания…» отдельные эпические по своей природе его эпизоды сближаются со своей эпической первоосновой.
В описаниях картин природы может быть отмечена определенная лиричность и стремление связать эти описания с настроением событий. Глубоко эмоциональны и не лишены жизненной правдивости отдельные авторские замечания. Рассказывая, например, о прощании с женами уходящих из Москвы на битву воинов, автор пишет, что жены «в слезах и въсклицании сердечнем не могуще ни слова изрещи», и добавляет, что «князь же великий сам мало ся удръжа от слез, не дався прослезити народа ради».
Характеристики персонажей и приемы его их изображения
«Сказание о Мамаевом побоище» — произведение многофигурное, и в нем становится возможным выделить три группы персонажей: главных, второстепенных и эпизодических. К главным принадлежат Дмитрий Иванович и Владимир Андреевич, Мамай . к второстепенным — преподобный Сергий, Дмитрий Боброк, Ольгерд Литовский и Олег Рязанский, братья Ольгердовичи . к эпизодическим — Захария Тютчев, Михаил Бренк, митрополит Киприан, Фома Кацибей и другие. Вполне естественно, что черты персонажей, относящихся к разным группам, охарактеризованы в различной мере. В сюжетном отношении важно другое. Судьба ни одного героя не замыкается в отдельном микросюжете. Повествователь стремится последовательно показать роль каждого из них на всем протяжении событий, а если это представляется невозможным, то хотя бы упомянуть, какое значение имели действия персонажа в последующем развитии действия. Таким образом, судьба каждого героя приобретает форму самостоятельной сюжетной линии, оформленной более или менее последовательно, вплетенной в общий ход сюжета и поддерживающей его единство. Сюжетные линии персонажей неоднородны по их выражению в тексте: если главные представлены многообразно — в действиях, речах, молитвах, то второстепенные могут быть оформлены посланиями, внутренними монологами и диалогами (Ольгерд и Олег), эпизодические — авторскими сообщениями и упоминаниями (Михаил Бренк).
Дмитрий Иванович — центральный персонаж.
Образ его раскрыт более разносторонее благодаря наличию множества сюжетных линий.
|
|
|
Автор в Дмитрие Ивановиче соединяет черты идеального князя-воина и благочестивого христианина:
«А князь Дмитрей Московской человекъ христианъ, егда услышить имя ярости твоеа, то отбежить в далниа отокы своа:…»
Дмитрий Иванович был добрым человеком, можно сказать, что и доверчивым:
«А огосударь князь великий Дмитрий Ивановичь смиренъ человекъ и образъ нося смиреномудрия, небесных желаа и чаа от Бога будущих вечных благъ, не ведый того, что на него съвещевають золъ съветъ ближнии его друзи.»
Дмитрий представлен в произведении, прежде всего, как объединитель сил русских князей для защиты от врагов, опытный и мудрый полководец, военная хитрость которого в Куликовской битве позволила выиграть сражение. Он отважный воин, сражавшийся наряду с простыми ратниками, поскольку в начале битвы отдал княжескую одежду воеводе Бренку. В то же время князь — смиренный христианин, советующийся с митрополитом прежде чем решить вопрос о походе, использующий все возможные средства для того, чтобы предотвратить кровопролитную битву, и лишь когда это становится невозможным, — верный защитник Руси и православия. Многочисленные молитвы подчеркивают эту стороны личности Дмитрия, а благословение преподобного Сергия и видение Фомы Кацибея подтверждают Божественное покровительство князю в его деяниях. В то же время молитвы раскрывают душевный мир героя, строй его мыслей и чувств, и в этой художественной функции они близки жанру житий, уже в самых ранних из которых (например в «Сказании о Борисе и Глебе») эта жанровая форма использовалась с той же целью.
Также великий князь искренне любил свой народ и пытался всех сберечь.
«Братиа моа, князи русскыа и боаре местныа, и служылыа люди всеа земля! Вам подобаеть тако служыти, а мне — по достоанию похвалити вас. Егда же упасеть мя Господь и буду на своем столе, на великом княжении, въ граде Москве, тогда имам по достоанию даровати вас. Ныне же сиа управим . коиждо ближняго своего похороним, да не будуть зверем на снедение телеса христианьскаа»
|
|
|
Автор при описании князя использует, повторяющийся эпитет «князь великий», тем самым показывая, что он был князем идеальным.
От «Сказания о Мамаевом побоище» идет традиция изображения в воинских повестях рядом с главным героем-князем его духовного наставника. В данном произведении таких персонажей два — митрополит Киприан, который, в нарушение исторической правды, изображен помощником князя в решении важнейших вопросов (на самом деле Киприана в это время не было в Москве), и преподобный Сергий Радонежский, к чьему духовному авторитету обращается Дмитрий(«…и поеде к Жывоначалной Троици на поклонъ къ отцу своему, преподобному старцу Сергию, благословениа получити от святыа тоа обители.»), отправляясь перед походом в Троицкий монастырь. Ранее в воинском повествовании не раскрывалась роль духовных лиц в исторических событиях, могли быть лишь упоминания об их присутствии в момент того или иного сражения.
