П.1 ст.30 ГПК исключительная подсудность – в ней содержится исключение из общего правила иски о правах на недвижимое имущество предъявляются в суд по месту нахождения этих объектов или арестованного имущества. почему эти иски предъявляются именно по месту нахождения этих объектов? И о каких исках идет речь – о вещных или об обязательственных? Если это иск из признания сделки недействительной, то он подчиняется правилам об исключительной подсудности? Вещные иски, безусловно, подпадают под ст.30 ГПК, а подпадают ли сюда иски обязательственные? Для того, чтобы ответить на эти вопросы, необходимо понять, в чем смысл этой исключительности?
За исключительной подсудностью стоит две предпосылки:
1. Концентрация доказательств – предъявление иска там, где находится объект недвижимости логично, поскольку история объекта недвижимости лучше всего прослеживается там, где находится сам объект недвижимости (большинство доказательств находятся по месту нахождения объекта).
2. Привлечение в процесс максимального числа потенциально заинтересованных лиц – должен ли суд известить потенциальных третьих лиц о том, что слушается дело? Очевидно, суд должен это сделать. Ст.150 ГПК – п.6 ч.1 суд извещает заинтересованных лиц для того, чтобы они могли своевременно вступить в процесс. Привлечение третьих лиц без самостоятельных требований является и правом, и обязанностью суда. Все права суда являются одновременно его обязанностями. Исключительная подсудность позволяет суду обеспечить извещение и вступление в процесс всех заинтересованных лиц, по крайней мере, создать им условия такого вступления.
|
|
С т.з. Шварца на практике фактически ликвидирована грань между третьими лицами без самостоятельных требований и третьих лиц с самостоятельными требованиями. Третьи лица с самостоятельными требованиями вступают путем иска, а лица без самостоятельных требований – по собственной инициативе. А поскольку суд опасается, что вынесет решение, затрагивающее права и обязанности лиц, не привлеченных к участию в деле, то он всех подряд привлекает в процесс в качестве третьих лиц без самостоятельных требований. А дальше они хотят – могут предъявить иск, не хотят, так и не предъявляют. Сегодня третьи лица без самостоятельных требований налево и направо являются лица, которые на самом деле должны быть лицами с самостоятельными требованиями. Надо тех, у кого могут быть потенциальные требования, извещать о возможности вступления в процесс, а тех, у кого подобной возможности нет, — привлекать в процесс.
В вещных исках мы имеем дело как с первой, так и со второй предпосылкой исключительной подсудности. Максимально широкий круг лиц, права которых могут быть затронуты разрешением данного дела, находится именно таким, где находится сам объект вещного права.
|
|
Но подпадают ли под исключительную подсудность обязательственные иски? Иски о расторжении договора купли-продажи, или иск о признании договора недействительным, подпадают ли они под ст.30 или они подчинятся общим правилам – по месту нахождения ответчика? Практика испытывает замешательство по этому поводу. Ведь в ст.30 ГПК говорится об «исках о правах», а о каких правах – вещных или обязательственных?
Пример. Признаем сделку недействительной по мотиву порока воли. Обман, насилие, угроза, заблуждение связано с местом нахождения недвижимости? Не связано. А сам порок воли мог сформироваться и может доказываться исходя из доказательств, находящихся в совсем другом месте. Отсюда обязательственные иски под эти 2 критерия не подпадают в подавляющем своем большинстве. В обязательственных исках критерий влечения в процесс третьих лиц вообще не работает – это личные иски, они относительны, и проблем ни с третьими лицами, ни с доказательствами в данном случае не возникает.
Практика исходит из того, что все, что связано с внесением изменений в единый государственный реестр прав подпадает под исключительную подсудность. Шварц считает, что это неправильно и абсолютизировать ст.30 ГПК нельзя. Пример. Супруги нажили за период совместного брака 3 квартиры в разных районах Петербурга. В связи с расторжением барака необходимо эту собственность поделить. Для этого необходимо определить объем имущества, подлежащего разделу, выявить доли, которые предполагаются равными, но могут быть отступления от этого правила, а далее в пределах стоимости идеальных долей имущество делится. Но для того, чтобы выполнить правила СК и ГК нужно все объекты рассматривать в одном деле, а у нас по правилам исключительной подсудности получается так, что каждый объект нужно делить в трех разных судах. А как только мы растаскиваем эти объекты по трем разным судам, то получается, что, деля одну квартиру, мы не знаем всей полноты картины и не можем оценить справедливость подобного разделения. Сначала это все рассматривалось в одном деле, но после супруга заявила о том, что нарушены правила исключительной подсудности и что все это нужно рассматривать в трех разных судах. Таким образом, данный раздел продолжился в разных судах, и по прошествии 5 лет супруги пришли к мировому соглашению. Но тут выяснилось, что мировое соглашение подписать нельзя, ведь оно касается всех трех объектов, а каждый суд может утвердить мировое соглашение только в отношении того предмета, который был объектом спора, а все боятся того, что, подписав одно мировое соглашение в отношении одного объекта и переезжая из одного суда в другой, другой супруг откажется подписывать. В конечном итоге пришлось утверждать три мировых соглашения.
Иск о разделе супружеской собственности — это, безусловно, вещный иск, а значит, он подпадает под ст.30 ГПК. Но такое буквальное прочтение ст.30 ГПК может войти в противоречие со здравым смыслом и материальным законом. После Президиум городского суда СПб признал, что все супружеское имущество должно делиться в одной суде в изъятие из принципа исключительной подсудности. Поскольку делится объект, находящийся в общей собственности, то нет никакого смысла выяснять историю объекта . в отношении общей собственности предпосылки исключительной подсудности здесь не работают.
![Анастасия](/wp-content/uploads/2023/11/expert.webp)