МИНИСТЕРСТВО НАУКИ И ВЫСШЕГО ОБРАЗОВАНИЯ РФ
Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего образования
«Тамбовский государственный университет имени Г.Р. Державина»
Факультет филологии и журналистики
Кафедра зарубежной филологии и прикладной лингвистики
Елагина Евгения Олеговна
АЛЛЮЗИИ В ПРОИЗВЕДЕНИИ ДЖ. БАРНСА «A HISTORY OF THE WORLD IN 10 ½ CHAPTERS»
Курсовая работа
Студентки
Направление подготовки:
45.03.01 «Филология»
Профиль «Прикладная филология»
очной формы обучения
Научный руководитель
кандидат филологических наук,
доцент, доцент кафедры
зарубежной филологии и лингвистики
Дубовицкая Екатерина Юрьевна
Тамбов 2019
Содержание
ВВЕДЕНИЕ.. 3
1. Определение стилистического приема «аллюзия» и его характеристика 5
3. Функции аллюзии в художественном тексте. 11
4. Классификация аллюзивных единиц. 15
ЗАКЛЮЧЕНИЕ.. 29
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ НАУЧНОЙ ЛИТЕРАТУРЫ… 30
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ СЛОВАРЕЙ.. 33
СПИСОК ИСТОЧНИКОВ ФАКТИЧЕСКОГО МАТЕРИАЛА.. 34
ВВЕДЕНИЕ
Курсовая работа посвящена исследованию стилистического приема аллюзии на примере художественного произведения Джулиана Барнса «A history of the world in 10 ½ chapters».
В любом созданном тексте присутствуют стилистические приемы, которые уже употреблялись в текстах, написанных раннее. Автор намеренно использует эти приемы, в следствие того, что тексты, имеющие повторяющиеся элементы, могут быть стилизацией, интерпретацией других текстов. Таким образом происходит диалогическое взаимодействие между ними на разных уровнях. Это взаимодействие именуется «интертекстом», а общие свойства текста, обладающие группой связей, принято называть термином «интертекстуальность». Аллюзия является одним из самых распространенных способов реализации понятия интертекстуальности.
Объект исследования — стилистический прием аллюзии. Аллюзия широко используется как в средствах массовой информации, так и в художественной литературе и многих других жанрах, однако механизм и специфика стилистического приема остаются малоизученными.
Предметом данного исследования является анализ и рассмотрение приема аллюзии на основе текста английского писателя Джулиана Барнса.
Актуальность работы обусловлена значимостью аллюзии как единицы с богатой лингвокультурологической семантикой, а также возможностью в перспективе расшифровать культурный код, запечатленный в романе.
Цель заключается в совокупном анализе стилистического приема аллюзии, изучении его типологии и выполняемых функций, а также в анализе примеров аллюзивных единиц, заключенных в романе. Для достижения поставленной цели решались следующие задачи:
1. Общая характеристика понятия аллюзия .
2. Рассмотрение функциональности стилистического приема .
3. Анализ классификаций аллюзий .
4. Определение связи и разницы между смежными понятиями аллюзии .
5. Выявление специфики реализации аллюзий в тексте Дж. Барнса.
Теоретической основой послужили труды отечественных и зарубежных лингвистов М.М. Бахтина, И.П. Ильина, Л. О. Машковой, Н.М. Разинкиной, а также А. С. Евсеева, И. В. Арнольд, Е.В. Хализева, Е.М. Дроновой.
Определение стилистического приема «аллюзия» и его характеристика
Термин аллюзия начал активнo изучаться лишь в конце двадцатого века, однако доказано, что это слово использовалось уже в шестнадцатом веке во многих европейских языках. Оно образовано от латинского «alludere», что переводится как «намек» или «шутка».
В разные эпохи термин имел неоднозначные варианты перевода и разнообразные сферы использования. В эпоху раннего Ренессанса аллюзия часто использовалась в сатирических произведениях, она была тождественна каламбуру или игре слов. Во времена жизни Френсиса Бэкона (1561—1626) термин означал какое-либо символическое сходство в аллегории, метафоре или параболе. Вследствие такой трактовки критика начала выделять «аллюзивную» поэзию наряду с «описательной» и «репрезентативной». По мнению Г. Блума, развитие единственно правильного значения слова происходит лишь в начале семнадцатого века.
В узком смысле аллюзия – это непрямая ссылка на какой-либо художественный текст. В таком трактовании она становится одним из проявлений понятия интертекстуальности, которому «Словарь методических терминов и понятий» дает следующее определение: «существование текста в другом тексте, в культурном контексте, функционирование текста в сложном дискурсе, связи и отношения текста с другими текстами в той или иной культуре» [Словарь методических терминов и понятий под ред. Азимова: 2009].
В широком смысле аллюзия понимается как ссылка на культурно-исторические продукты, появившиеся в разные периоды времени и составляющие культурное наследие языка. Это могут быть различного рода исторические события, известные люди, песни, фильмы, ораторы, анекдоты, научные изобретения, а также происшествия, на время приковавшие всеобщее внимание.
Несмотря на то, что частота использования этого стилистического девайса высока, существует немалое количество расхождений в его истолковании у многих авторов.
В энциклопедии «Кругосвет» также упоминается, что аллюзия — это «наличие в тексте элементов, функция которых состоит в указании на связь данного текста с другими текстами или же отсылке к определенным историческим, культурным и биографическим фактам» [Энциклопедия «Кругосвет»]. Тексты и фактические события действительности, к которым происходит отсылка, называются денотатами аллюзии, а элементы, которые указывают на связь с иными текстами и фактическими событиями действительности именуются репрезентантами аллюзии или «маркерами».
Н.М. Разинкина рассматривает этот стилистический прием как «косвенное указание с помощью слова или словосочетания на какой-либо исторический, географический, литературный, мифологический или библейский факт». Она утверждает, что «косвенное указание может быть также связано и с событиями повседневной жизни человека» [Разинкина 1989: 182-183].
Множество мнений лингвистов по поводу намеренности употребления аллюзии также не совпадают друг с другом. Например, Л. О. Машкова считает, что нет принципиального различия между имитацией, «сознательным воспроизведением формы и содержания более ранних произведений и теми случаями, когда писатель не осознает факта чьего-либо непосредственного влияния на свое творчество…» [Машкова 1989: 9]. Однако, А.С. Евсеев придерживается противоположной точки зрения, намеренно выделяя, что «аллюзия-приём непременно должна включать намерение автора, то есть она должна быть преднамеренной, осознанной, произвольной» [Евсеев 1990: 7].
Согласно И.Р. Гальперину, аллюзия является «непрямым, косвенным указанием на какой-либо политический, библейский, исторический, географический или литературный факт» [Гальперин 1971: 136-137]. Исследователь придерживается особого взгляда: по его мнению, употребление аллюзии предполагает знакомство читателя с этим фактом, прецедентом. Автор произведения надеется, что его читатель обладает такими же знаниями, как и он сам, поэтому аллюзивный источник обычно не дается.
В англистике существуют несколько подходов к исследованию аллюзии. Литературоведческий подход подвергает аллюзивную единицу анализу в качестве отличительной черты, манеры определенного писателя. Это ограничивает исследование стилистической единицы изучeнием литерaтyрной трaдиции и литерaтyрного влияния. Из этого следует, что в рамках данного подхода понятие аллюзии становится широким, оно также может рассматриваться как неосознанное или сознательное литературное подражание.
Возникновение когнитивного подхода в исследовании аллюзивности связано с внедрением когнитивной науки в лингвистические исследования. В рамках данной теории аллюзия изучается через взаимосвязь языковoй фoрмы и мыслительнoй деятельнoсти.
Исследованием стилистической и лингвистической природы понятия занимается лингвостилистический подход. С этой позиции, Мамаева трактует аллюзию как «прием, который позволяет намеренно использовать в тексте определенные слова, которые, так или иначе, относятся к известным культурным фактам» [Мамаева 1977: 1-16]. Внутри этого подхода существует множество теорий, одной из которых являeтся изучение аллюзии в рамках филологического комментирования текста в целом.
К. Перри, исследующий семантический и прагматический подходы к литературной аллюзии, рассматривает данное явление как вид ссылки на речевой акт. Автор акцентирует внимание на том, что аллюзия – это знак в новом тексте, цель которого указывать на референт. К. Перри подразделяет аллюзии на две категории: текстовые элементы и процессы активизации текстов. Благодаря такому делению, он отмечает статистический и динамический характеры аллюзивной единицы. По его мнению, аллюзивный характер свойственен cтилям, жaнрaм, пoэтическим рaзмерaм, различного вида повторам [Perri 1978: 189-307].
Таким образом, аллюзия является лингвистическим приемом реализации категории интертекстуальности в любом тексте. Существуют и другие мaркеры интертекстуальности, например, цитата и реминисценция, которые рассмотрены в следующем пункте.
