Занятие в рамках программы формирования жизнестойкости Инвалидность души

О ЧЕМ ДЕТИ ПЛАЧУТ И НЕ РАССКАЗЫВАЮТ РОДИТЕЛЯМ…

Вчера был самыйтяжёлый день в моей жизни! Да! Так больно мне не было никогда —ни в детстве, ни когда-либо потом.
Мы с младшей Тонечкой гуляли, чем-то занимались дома. Пришлаиз школы Варвара, чуть позже из сада две средние. Все было каквсегда.

К вечерудевчонки почему-то поссорилось, раскричались, я «рявкнула», чтобыуспокоились. В общем, обычная история.

Вернулсяс работы муж, всех помирил, обогрел (это он умеет). Девчонкирассказали ему свои маленькие беды, обиды. И все сразу забылось.И опять любовь, смех, игры.

Только старшая,Варюша, была все время какая-то очень грустная. Смотрела на меня своимипечальными глазищами и как будто что-то хотела сказать.

«Варя,ты хочешь со мной поговорить?» — спросила я. «Да, мама!».

Мы закрылисьв комнате. Сидим — молчим. Только вижу, глаза её наполняютсяслезами. «Ну, говори, дочь, не молчи…».

И Варязаговорила… «Мама, ты знаешь, я очень тебя люблю… Но вот сейчасты была не права… Ведь я могу сказать, что ты былане права?» — «Можешь, Варя!».

«Мы с девочкамипоссорились, ты сказала, чтобы мы „быстро прекратили и ушлис кухни“, а ведь даже не спросила, что случилось.А я просила их, чтобы мы вместе тебе помогли, убрались.А они разбаловались. Я так расстроилась! И так хотела, чтобыты меня обняла! А ты рассердилась».

Я прижалак себе дочку. «Прости меня, Варенька!».

А она всеговорила. Говорила… То, что я никогда не знала. О чем простоне думала. Хотя считала, что у нас с ней близкие, доверительныеотношения.

Она говорилаи как будто выплескивала все, что копилось годами в её нежнойдуше, всю ту боль, которую я, мать, безумно её любящая,ей нанесла.

Говорилао каком-то утёнке, которого долго и старательно вырезала в пятьлет и хотела мне подарить, чтобы порадовать. А я отругалаее за разбросанные везде обрезки бумаги и клей на полу.Оказалось, она ещё долго спала с ним под подушкой и грустила, что онис утёнком маме не нужны.

Говорила, чтокогда родилась Сонечка, она тоже хотела стать опять маленькой. Потому чтоя все время провожу с малышкой. Что хотела, чтобы и её всевремя брали на руки и целовали в головку… И даже сталапытаться «сюсюкать» «как малыши»… А я ей строго:«Не кривляйся!».

Говорила, какее кто-то обидел в школе, и она очень хотела со мнойпоговорить, поплакаться. А я была чем-то занята и отмахнулась:«Потом!».

Как сделалана труде красивую поделку и мчалась домой мне её подарить,а я отругала её за тройку. И поделка таки осталась валяться в портфеле.

Говорила, чтоя очень хорошая, но вспыльчивая. И она часто залезаетк себе на второй этаж кровати и представляет, как было быхорошо, если бы я всегда была спокойная, ласковая. А ещёмечтает, чтобы мы сели всей семьёй и налепили пирожков. И пустьвся кухня будет в муке и тесте, зато как весело.

И какей больно, когда мы с папой иногда вздорим: «Ведь вы такиехорошие, так любите друг друга… Никогда, слышите, никогда не ссорьтесь!».

И многовсего говорила… А я сидела, слушала… И теперь уже у меняслезы катились градом.

«Мамочка,ты не обиделась, что я тебе это сказала? Я давно хотела,просто боялась тебя расстроить! Я шла в храм и все эторассказывала Богу. Рассказала сейчас тебе, и мне стало так легко!».

Нет, доченькамоя любимая, я не обиделась. Мне просто больно. Больно за то,что я так быстро забыла себя — в детстве.

Как я самаплакала, когда работающим и вечно занятым родителям было некогда менявыслушать. И я ночами выплакивала свои беды плюшевой собаке Биму.

Как летв шесть хотела сделать подарок родителям на Новый год и склеилаиз картона домик. Радостно помчалась к ним в комнату подарить,а у них были какие-то проблемы и они выпроводили меня: «Потом!Иди, уберись в комнате!». И как я рыдала в обнимкус этим домиком.

Какя ревела из-за чего-то, а мне говорили: «Прекрати сейчас же! Этоерунда!». А для меня это не было ерундой, понимаете?!

И я обещаласебе, что со своими детьми у меня будет все совсем по-другому. Все!По-другому!

Как же мы,родители, все быстро забываем! Какими важными, умными, строгимимы становимся. Какими черствыми! И как раним мы наших детейтем же, чем ранили нас порой наши родители — случайно,не подумав. Почему мы перестаём понимать, что-то, что не важнодля нас, может быть важно нашим деткам? Почему мы не слышим их?

Варенька,милая! Ты выросла! Тебе целых десять лет! Ты уже видишь меняне как «прекрасный мир», как видят маму малыши. Ты видишь менятакой, какая я есть, со всеми моими недостатками! Спасибо тебеза это! Теперь мне нужно учиться быть мамой взрослых детей.

Я услышалатебя! Ты мне очень помогла! И я хочу, чтобы ты знала.Ты и твои сестрёнки — самое прекрасное, что когда-либо былои есть в нашей с папой жизни. Мы так хотим, чтобывы были счастливы. И чтобы больше не было поводов для такихразговоров.

Мы долгосидели с дочкой, обнявшись, рассказывали друг другу о себе… плакали…Весь вечер проревели.

Да! Это былсамый тяжёлый день в моей жизни. И одновременно прекрасный! Деньновой жизни, в которой я постараюсь СЛЫШАТЬ вас, мои драгоценныедевочки.

На ночь я перекрестила их, поцеловала в лобики.«Прости меня, Варенька!» — шепнула я старшей. «Мамочка, я тактебя люблю!» — сказала она сквозь сон.

Шёл ливень. В небе молнии сверкали.
Столпились люди возле остановки.
Мобильные скорей повыключали.
Один, махнув рукой, рванул к парковке.
И подскользнувшись, покатился вдруг.
Лишь пальцами за край успел вцепиться.
Вода рекой… и никого вокруг.
Никто и не подумал суетиться.
Съязвила в шляпе женщина: «Дурак.
Сам поспешил, людей лишь насмешил.»
А парень с бородой кивнул: «В кабак
поторопился… в лужу угодил.
И думает, что мы как идиоты,
все кинемся из лужи поднимать.
Потом простуда… лишние заботы.»
«Что говоришь?! Мне жалко твою мать!
Как этот век мне чёрствостью противен!
Я с тростью-то не скоро доберусь!»
— кричал старик… и пошагал под ливень.
«За жизнь людскую больше я боюсь!»
Он видел, как мужчина попытался
в который раз спасти себя из плена.
Из лужи он бы так не надрывался.
Он руку мог сломать или колено.
Старик (как мог) быстрее шёл к нему.
А люди… люди просто наблюдали.
Еле расслышал: «Люди, я тону!»
Те из-за ливня слов не разобрали.
Старик кряхтел: «Хватайся же за трость!»
Ещё чуть-чуть… и тот бы захлебнулся.
«Здесь люк открыт. И из колена кость.»
Дед потянул что сил… и сам споткнулся.
Из тренажёрки парень подбежал.
В чём был (в одних трусах) он к ним рванул.
В окно увидел и не рассуждал.
Под мышки взял… рывок… и стона гул…
Поднял его, закинул на плечо.
А люди… рты открыв, теперь стояли.
Зачем бежал в одних трусах «качок»,
они уже и сами понимали.
Торчала кость… и кровь лила с колена…
в порезах пальцы… выбился из сил.
Он думал, что не вырвется из плена.
И парня без конца благодарил.
Не мог он ждать. Когда был в магазине,
звонила мама: «Приезжай, мне плохо!»
От страха всё застыло в середине.
А мама в его жизни значит много.
Он скорую ей вызвал и скорее
бежал к парковке, чтобы сесть в машину.
После инсульта мама всё слабее.
Он понимал: «нельзя тянуть резину»!

Случилось… что случилось. Но страшнее
не то, что провалился в люк мужчина.
А то, что люди — сухаря черствее!
Печальная, скажу я вам, картина.
Стояло человек семь или восемь.
И только двое кинулись помочь.
Представьте на минуту: Ливень… Осень…
И в люк упал не он, а: ваша дочь,
ваш сын, отец, сестра, брат или мама.
Сознайтесь, стало страшно… просто жуть.
Где нынче человечность?! Даже странно.
А человек мог просто утонуть!
Беда не спросит: А нужна ли вам?
Из ниоткуда лепится как скотч.
Речь не о том: спешил он? или пьян?
А о людской готовности помочь.
———————————————————
Мы помогать в беде людской должны.
И может быть тогда… в недобрый час.
Среди людей, которым не нужны,
Найдётся тот, кто вытащит и нас.

Гораздострашнее инвалидности физической — инвалидность души. Когда мы считаем себялучше только потому, что беда пока обошла нас стороной.

“Люди, каждый день окунайтесь в источник человечности”.

Ромен Ролан

— Человек должен иметь добрые и чистые мысли, хорошие качествахарактера (души), доброе и любящее сердце. 

 — Человек должен быть человечным.

— Красота природы существует благодаря теплу и светусолнца, а всё хорошее, что существует на земле, созданохорошими людьми.

“Всё прекрасное на земле от солнца, всё хорошее– от человека”. М.Пришвин