Территорию Северного Кавказа отличало географическое и этническое своеобразие. Весьма специфическими были и природные условия, с чем напрямую было связано неоднородное экономическое состояние отдельных регионов. Крайне неравномерно развивалось земледелие. В Северной Осетии, Чечне, Ингушетии имелись удобные для него предгорные районы и долины рек. Самой плодородной частью Дагестана была северная, заселенная кумыками. Здесь находились обширные пахотные земли, сады и виноградники. Вместе с тем в горных частях Дагестана и Чечни условия для земледелия были неблагоприятными. Поэтому главной отраслью хозяйства было отгонное скотоводство: зимой скот пасли на равнинах и в речных долинах, а весной перегоняли на горные пастбища. В целом сельское хозяйство было малорентабельным и едва обеспечивало материальные нужды горцев.
Природные условия и хозяйственный уклад определяли различия в социально-политических отношениях народов Северного Кавказа. Так, в равнинной и предгорной областях существовало имущественное неравенство. Здесь ранее, чем в других местах, сложились социальные группы крупных землевладельцев и выделялась местная знать. На этой основе сформировались довольно устойчивые государственные образования — Аварское, Казикумыкское, Дербентское ханства, шамхальство Тарковское и др. В этих государствах оформились институты власти: политической, судебной, налоговой и т. д.
В горных районах существовали вольные общества, которые состояли из союзов нескольких соседских общин. Внутри вольных обществ организация людей была связана кровным родством или общей территорией проживания. Так, господствующим общественным организмом Чечни был тайп — патриархальная экзогамная группа людей, происходившая от одного предка.
В первой половине XIX в. постепенно изменялась и социальная структура вольных обществ. Внутри них происходило имущественное расслоение. Среди вольных общинников (узденей) появилась более зажиточная часть населения, тяготившаяся патриархальными отношениями, стремившаяся к дальнейшему обогащению и защите своего имущества как от внутренних, так и внешних посягательств. Наряду со средними слоями стала выделяться об
щинная знать. Она формировалась в основном из вожаков и организаторов военных отрядов, предназначенных для набегов на соседние территории (белады в Дагестане, бятчаги в Чечне). Помимо военных вождей и узденской верхушки значительную роль играло мусульманское духовенство. Оно пользовалось огромным авторитетом, осуществляло наследственный раздел имущества, совершало браки, обладало широкими судебными функциями на основе законов шариата. Это приводило к столкновению духовенства с ханами и беками, которые стремились сохранить консервативные адаты как форму организации общественной жизни1.
Таким образом, социально-политический водораздел на Северном Кавказе в первой четверти XIX в. был связан с углублением имущественного неравенства, борьбой между сторонниками адатов и шариата, территориальными разногласиями между ханами, беками и представителями отдельных вольных обществ. Зрели условия для глубокого социального конфликта.
Воинственная тенденция насильственного распространения ислама и замена адатов шариатом на всей территории Северного Кавказа стала наиболее ярким выражением этого конфликта. Во главе нового движения стояли духовенство, узденская верхушка и предводители вольных обществ, обогатившиеся во время военных походов. Социальная напряженность усугублялась внешней опасностью со стороны России, что ускоряло тенденцию к объединению и созданию вместо политической раздробленности единого государства, способного более эффективно как защищать свою территорию, так и осуществлять внешнюю экспансию.
Взаимоотношения России с народами Северного сии на Северном Кавказа имели длительную историю. Во второй половине XVIII — начале XIX в. многие северо-кавказские племена и общины под влиянием различных политических обстоятельств обращались к России с просьбой о покровительстве и даже о принятии в подданство. Однако заключенные с Россией акты местные владетели не рассматривали как постоянные. В большинстве случаев подчинение России имело лишь номинальный характер. Русское правительство также не считало присоединение полным и окончательным, не спешило распространять на Северный Кавказ свою военную и гражданскую администрацию. До определенного времени такое положение устраивало обе стороны.
1 Адаты (араб. — обычай) представляли собой законы обычного права у народов Северного Кавказа. Многие нормы сложились в условиях родоплеменных отношений (кровная месть, выкуп, калым и т. д.). В исполнении адатов важную роль играли решения третейского суда и постановления сельской общины. Различие местных условий обусловило разнообразие адатов. Таким образом, они были одним из препятствий к формированию общей государственности на Северном Кавказе.
Присоединение Закавказья в корне изменило позицию России. Русское правительство не могло осуществлять свои внешнеполитические цели в Закавказье, не укрепившись на Северном Кавказе. Весь этот край оставался фактически автономным и неспокойным в военно-политическом отношении. Против России выступала Кабарда. Часть вольных обществ Дагестана вообще не признавала российской власти. Аварские ханы занимали двуличную позицию. На русские земли совершались набеги из Чечни, Дагестана, горных районов Северо-Западного Кавказа (Черкесии).
После завершения наполеоновских войн программа русского правительства в отношении Северного Кавказа претерпела серьезные изменения. Прежние, в основном мирные способы — заигрывание с горскими народами и подкуп их верхушки — были заменены военно-политическими карательными акциями. Русское правительство не отдавало себе отчета в том, с какими сложностями придется столкнуться при покорении вольных обществ Кавказа, и рассчитывало решить эту проблему в короткие сроки.
На Кавказ был направлен герой Отечественной войны 1812 г. генерал А. П. Ермолов в должности Главноуправляющего и командующего Кавказским корпусом. Он приступил к решительным действиям, прибегая зачастую к насильственным средствам. Ермолов полагал необходимым создать военный кордон против Чечни на реке Сунжа и против Дагестана путем переноса Кавказской линии в его равнинные и прибрежные районы, то есть вытеснить население далеко в горы и покончить тем самым с широко распространенной набеговой системой. Одновременно Ермолов стремился расширить и укрепить связи с теми народами и властителями на Северном Кавказе, которые поддерживали Россию. Таким образом, он проводил своеобразную политику кнута и пряника.
С 1817 г. Ермолов начал планомерное продвижение в глубь Чечни и Дагестана путем обустройства безопасных дорог (прорубка просек) и строительства укрепленных пунктов. В 1817—1819 гг. были построены крепости Грозная и Внезапная, что дало возможность контролировать плодородную долину р. Сунжа — территорию, сопредельную с Чечней. Для обороны Военно-Грузинской дороги был создан второй кордон — от Моздокской крепости до Дарьяльского ущелья. Он прикрывал грузинское направление от набегов чеченцев. Благодаря акциям Ермолова в 1818—1819 гг. линия военно-экономической и политической блокады стягивалась все туже. Полностью была изолирована мятежная Авария. Это требовало подкреплений русских сил на Кавказе, которые Ермолов постоянно испрашивал у Александра I. Блокада сопровождалась широкой практикой выдачи заложников (аманатов). Их брали для гарантии^ прекращения набегов и использовали в качестве средства политического нажима на вольные общества.
В 20-х годах XIX в. по инициативе Ермолова в ответ на продолжавшиеся набеги были предприняты военные экспедиции в
Чечню, Ингушетию, Северную Осетию, Кабарду и Закубанье, сопровождавшиеся уничтожением аулов, посевов и садов. В результате вспыхнули новые выступления горцев, которые жестоко подавлялись русскими войсками.
Это еще больше накалило обстановку. Усилилась антирусская пропаганда. В различных частях Северного Кавказа стали появляться пророки (или распространялись слухи о них), которые якобы должны были избавить население от русского владычества. Возникали и реальные антирусские движения, наиболее сильное из которых происходило в 1825 г. под руководством Бейбулата Тайма-зова.
В условиях широкого антироссийского движения, и внутренних социально-политических процессов среди горских народов начала формироваться на основе ислама идеология кавказского мюридизма. Ее основателями стали Мухаммед Ярагский (духовный глава Дагестана) и Гази-Магомед (Кази-мулла, 1795—1832 гг.). Последний воспринял идеи известного на Кавказе богослова, мюршида Дагестана шейха Джемал-Эдина, проповедовавшего учение тариката — одну из разновидностей исламской религии. (Учение включало полное отречение от всего, что выходило за рамки ислама, постоянное духовное совершенствование, отказ от мирских проблем.)
Гази-Магомед и будущий третий имам на Северном Кавказе Шамиль стали мюридами, учениками Джемал-Эдина. Раньше лица, возглавлявшие то или иное движение, объявлялись шейхами и пророками, чтобы противопоставить себя ханам и бекам. Гази-Магомед стал первым, кто выдвинул идею объединения народов Чечни и Дагестана на основе ислама. Он и позднее Шамиль чисто религиозные догмы тариката трактовали значительно шире своих учителей. Они переносили их из духовно-религиозной сферы в область практических социально-правовых отношений и приспосабливали к нуждам военного времени. В отличие от Джемал-Эдина, в этом их поддерживал Магомед Ярагский.
Мюридизм был своеобразным религиозно-политическим учением. Его появление было связано с необходимостью перестройки социально-экономических и политических отношений внутри кавказских народов. Это учение, как и многие другие идеологические течения, затрагивало главные стороны жизни общества — вопросы собственности и власти (чего не касался тарикат). Мюридизм подразумевал не только духовное совершенствование на основе мусульманской религии, но и безусловное подчинение вождям и наставникам. Для него был характерен религиозный фанатизм. Целью мюридистского движения стало широкое и насильственное распространение шариата на все горские народы.
Частью мюридистского учения был газават (джихад) — одно из предписаний ислама, призывавшее к священной войне против неверных до полного их уничтожения или обращения в мусульманство. Он подразумевал обязательность религиозной войны, особенно против отступников — соплеменников и неверных соседей для каждого совершеннолетнего и здорового мусульманина. Газават стал мощным идейным оружием в антирусской войне.
Теория мюридизма и насаждение шариата способствовали на определенный период сплочению горских народов, преодолению их политической разобщенности в тот момент, когда внутри горских обществ сложились предпосылки для политического объединения и образования государственности.
Основными приверженцами мюридизма, кроме мусульманского духовенства, были уздени. Большая часть владетелей и предводителей горских народов относилась к этому учению отрицательно, видя в нем ущемление своих прав и привилегий. Поэтому мюридизм не распространился на всю территорию Северного Кавказа. Осетины, кабардинцы и другие народы не приняли его. В основном идеи мюридизма преобладали в Чечне и горном Дагестане. Однако некоторые представители горской знати дальновидно усмотрели в этом учении возможность (путем замены адатов на шариат) узаконения различных форм социального неравенства и, в первую очередь, охраны частной собственности на землю. Поэтому такие владетели, как шамхал Тарковский, Аслан-хан Казикумукский и др., поддержали Кази-муллу и его учение.
Гази-Магомед в 1828 г. был провозглашен Мухаммедом Ярагским первым имамом — политическим и духовным руководителем народов Дагестана и Чечни. Свою деятельность он начал с походов в глубь Дагестана для распространения там шариата и повел активную борьбу против России. Собранные Гази-Магомедом войска в 1828 г. напали на Сунжинскую линию, желая овладеть крепостью Внезапная. В 1829 г. он предпринял поход на Хунзах (Авария), окончившийся неудачей. Одновременно, пытаясь создать полностью подвластную ему территорию (имамат), он стремился подчинить себе кавказских владетелей, в первую очередь, аварских ханов. Деятельность Гази-Магомеда обострила внутренние междоусобицы. Войну против русских и местных предателей он рассматривал как средство достижения своих политических и социальных целей среди горских народов. Публично объявив России газават в 1830 г., Кази-мулла фактически явился зачинщиком войны на Северном Кавказе.
Понимая опасность его действий, русское правительство, по прямому указанию Николая I, приняло решение подавить это движение. И. Ф. Паскевич, преемник А. П. Ермолова, обратился в 1830 г. со специальной Прокламацией к -населению Дагестана и кавказских гор. В ней он обвинил Кази-муллу в возмущении спо-
койствия и в ответ объявил ему войну. С этого момента Россия была прочно втянута во внутренние раздоры народов Северного Кавказа, развернулась затяжная Кавказская война против имамата.
Расчеты Николая I, Паскевича, других государственных и военных деятелей России на быструю победу провалились. Этому способствовали географические условия Северного Кавказа, своеобразие менталитета горских народов, их фанатизм, ярая приверженность исламу и идее газавата. России постоянно не хватало военных сил и материальных ресурсов на Кавказе. Она не имела единой стратегии и тактики борьбы, часто меняя способы покорения горских народов: создание прочного кордона вокруг имамата, его военно-экономическая изоляция, карательные походы в глубь гор, планомерное продвижение на территории имамата. В политическом плане использовалась тактика переговоров с отдельными горскими владетелями, которые не желали подчиняться Шамилю, различного рода социально-политических поблажек им, вплоть до прямого подкупа. (Эта практика приобрела особое распространение во время командования на Кавказе М. С. Воронцова.) Главный политический лозунг правительства в это время — Россия воюет не против горских народов, а против Шамиля и его сподвижников.
Непосредственное руководство операциями осуществляло военное министерство во главе с А. И. Чернышевым. Оно же определяло численность войск и было ответственно за их материально-техническое обеспечение. Важнейшие военно-политические решения принимал лично Николай I на основе донесений кавказских наместников, которые обладали значительной самостоятельностью на Кавказе и авторитетом в Санкт-Петербурге.
Кавказским корпусом, позднее армией, последовательно командовали: генерал-фельдмаршал И. Ф. Паскевич, генерал Е. А. Головин, генерал-адъютант А. И. Нейгардт, генерал-адъютант граф М. С. Воронцов, генерал-фельдмаршал князь А. И. Барятинский. В 50-е годы Главный штаб Кавказской армии возглавлял будущий военный министр Д. А. Милютин. Численность русских войск на Кавказе постепенно наращивалась от 60 тыс. человек при 120 орудиях в период командования А. П. Ермолова до более 100 тыс. человек при 900—1000 орудий после Крымской войны. В Кавказской войне часть командного состава действовала успешно, другая — проявила полную бездарность и неспособность ориентироваться в местной обстановке.
Стратегия горцев заключалась в активной обороне своей территории, осуществлении прорыва кордонной линии и набегах на наиболее богатые и плохо защищенные поселения вокруг имамата. Эти набеги использовались для захвата добычи, т. е. обогащения горских предводителей и пополнения казны имамата. Одновременно практиковался захват пленных как во время набегов, так и в ходе военных действий. Их содержали высоко в горах в тяжелых античеловеческих условиях и использовали как подсобную рабо-
чую силу (фактически в качестве рабов). Русским солдатам, попавшим в плен, было не на что надеяться, кроме побега. Офицеры содержались в ямах и пещерах, дожидаясь выкупа с родины. Выкупная система получила широкое распространение в годы войны.
В начале войны в 1830 г. И. Ф. Паскевичем были блокированы Гимры, основной опорный пункт Гази-Магомеда. Однако выступления горцев в различных районах Северного Кавказа разрастались.
Волнения охватили горный Дагестан, Чечню, Джаробелаканы. Война продолжалась с переменным успехом.
В 1831 г. отряд Кази-муллы, применяя тактику набега, захватил Кизляр, подвергнутый жестокому разграблению. Отступив от Кизляра и терпя военные поражения от русских, Кази-мулла быстро пополнял свои войска из числа сторонников мюридизма. В 1832 г. русское командование решило нанести удар по главному опорному пункту Кази-муллы. Сражение в Гимрах произошло 17 октября 1832 г. Русский отряд под командованием генерала Г. Б. Розена, возглавлявшего в этот период Кавказский корпус, захватил это селение, а на второй день — и сторожевую башню, в которой укрылись руководители кавказского мюридизма. В сражении погиб Кази-мулла. Был тяжело ранен его ближайший сподвижник Шамиль.
Смерть Кази-муллы не сняла накала борьбы. Напротив, образ святого праведника вдохновлял горцев на новые подвиги во имя мюридизма.
Вторым имамом был избран Гамзат-Бек (1789—1834), происходивший из знатного аварского рода. В конце 20-х годов он поддержал Кази-муллу и встал под его знамена. Однако он не последовал за ним в Гимры и не был участником последнего сражения Кази-муллы. Став имамом, Гамзат-Бек стремился к утверждению своей власти и расширению земельных владений имамата за счет Аварии, территорий вольных обществ всего Дагестана. В связи с внутренними усобицами им были фактически свернуты, несмотря на широкие декларативные заявления, военные действия против России. В 1834 г. он совершил поход на Аварское ханство и Хунзах, овладев почти всей частью горного Дагестана. Перед захватом Хун-заха имам уничтожил семью аварских ханов и сам занял ханский престол. В результате заговора приверженцев аварского дома и по горским законам кровной мести Гамзат-Бек был убит.
В 1834 г. новым, третьим имамом Дагестана стал Шамиль (1797—1871). Он родился в аварском селении Гимры, был ближайшим сподвижником Кази-муллы . в 1832 г. Шамиля едва не избрали его преемником. Помешала тяжелая рана, полученная при сражении в Гимрах и потребовавшая полугодового лечения. Кавказская война в преддверии своей самой интенсивной фазы обрела крупного лидера, который был более яркой и талантливой личностью по сравнению с его предшественниками. Его отличали широкая образованность (знание арабского языка, основ философии и законове-
дения), храбрость, необычайная физическая сила, военный опыт, приобретенный с молодости в многочисленных схватках с русскими. Шамиль был очень религиозен, тщательно соблюдал все обязанности правоверного мусульманина. На Кавказе его личность обросла многочисленными легендами. Например, ему приписывали особый дар прозорливости и способность предвидеть события. Вместе с тем, для него были характерны абсолютное непонимание европейского менталитета и связанная с этим определенная политическая наивность.
Шамиль продолжал идеологическую и политическую линию Кази-муллы: искоренение адатов, утверждение шариата, повышение престижа имамской власти. Средством решения этой задачи был газават, обращенный, в первую очередь, против русских. Именно Шамилю удалось создать прочное теократическое государство.
Имамат занимал территорию южной части Чечни и северных районов Дагестана. Он делился на округа, которыми управляли наместники Шамиля — наибы. Военно-административный аппарат имамата составляли мюриды (около 400 человек), наиболее верные и приближенные к Шамилю лица, отличавшиеся особой храбростью и способностью беспрекословного повиновения. В центре горной гряды Северо-Восточного Кавказа (Дагестан) в укрепленном ауле Ахульго находилась резиденция имама. Его армия в разное время насчитывала от 10 до 20 тыс. человек.
Шамиль сосредоточил в своих руках военную, административную и религиозную власть. Он правил фактически единолично, лишь изредка прибегая к съездам наибов для обсуждения наиболее важных политических вопросов. В имамате была организована летучая почта, при помощи которой все известия и распоряжения передавались с огромной скоростью. Был создан также институт мухтесибов, которые должны были следить за действиями наибов и поведением народа. Любое неподчинение Шамилю и нарушение запретов, установленных в Коране, сурово карались как измена религии, вероотступничество. Смертная казнь была весьма распространенной мерой наказания и назначалась не только самим Шамилем, но и его наибами. Имам возвеличивался как лицо, избранное Богом на великий подвиг. Популярность и авторитет Шамиля быстро росли, проникая в самые отдаленные уголки Дагестана и другие районы Северного Кавказа.
В 1834 г. произошли первые столкновения между Шамилем и русскими войсками. Одновременно продолжалась, получив более широкое распространение, система набегов на русские поселения и в Грузию для захвата добычи и заложников, поощряемая Шамилем. Набеги использовались не только для обогащения, но и для обучения военному искусству горской молодежи.
С 1834 по 1837 гг. военные действия протекали вяло, что дало возможность Шамилю непосредственно заняться внутренним устройством имамата, укрепить государственность и накопить военные силы.
Он попытался также получить поддержку в борьбе против России у иностранных государств. Имам делал декларативные заявления о верности турецкому султану, просил помощи у Великобритании. Однако протурецкая ориентация не увенчалась успехом. Англия попыталась завязать с Шамилем связи, начать снабжение горцев деньгами и оружием. В 1836 г. у черноморского побережья Кавказа была задержана и конфискована русским правительством английская шхуна Виксен с грузом оружия на борту. Разразился острый политический конфликт, после которого Лондон был вынужден проводить более осторожную и сдержанную политику в отношении Кавказа.
В 1837 г. Кавказ посетил император Николай I. Дав положительную оценку состояния дел в Закавказье, он был возмущен бездеятельностью русского командования на Северном Кавказе, бессмысленными людскими и материальными потерями, не приносившими ощутимого успеха. По его настоянию военные действия активизировались. В 1839 г. Шамиль потерпел крупное поражение, русские войска взяли аул Ахульго. Однако раненому Шамилю с отрядом мюридов удалось прорваться в Чечню.
40-е годы XIX в. стали периодом высших политических и военных успехов Шамиля. Ему удалось нанести ряд чувствительных ударов отдельным отрядам Кавказского корпуса. Шамилем были временно захвачены укрепления черноморской береговой линии, занята Авария, вновь восстановлена власть в Дагестане. В 1842 г. он нанес русскому отряду под командованием генерала Граббе крупное поражение в Ичкерийском лесу. Карательная экспедиция против Шамиля в районе аула Дарго, которую возглавил наместник Кавказа М. С. Воронцов в 1845 г., окончилась неудачей. Воронцов был вынужден отступить, потеряв артиллерию и множество боеприпасов. В 1846 г. имам вторгся в Осетию и Кабарду, намереваясь отодвинуть границы своего государства далеко на запад и в перспективе присоединить Черкесию. Однако глобальные планы Шамиля не соответствовали военному потенциалу имамата. Поход в
Осетию превратился в ординарный набег и закончился лишь грабежом мирных сел.
К концу 40-х годов государство Шамиля начало клониться к закату. Наибы Шамиля и верхушка духовенства, ставшие крупными землевладельцами, жестоко угнетали народ, разоряли его бесконечными податями. Эксплуатация населения, военные поборы, деспотизм Шамиля и его ставленников оттолкнули горское крестьянство от мюридизма. Теряя поддержку, Шамиль усиливал репрессии, наибы бесчинствовали на подвластных им территориях. Это еще более разжигало внутренний конфликт и подрывало основы имамата.
М. С. Воронцов в 1846 г. вновь сменил тактику и вместо отдельных карательных экспедиций приступил к планомерному про-
движению в горные районы. Его солдаты прорубали просеки в лесах и постепенно кольцо осады вокруг территории имамата сужалось. Часть наибов предала Шамиля и начала сепаратные переговоры с русским командованием, на выгодных условиях переходя на его сторону. Одним из первых покинул Шамиля и повернул оружие против своего бывшего владыки талантливый военачальник, любимец народа, наиб Аварии Хаджи-Мурат. Позже его примеру последовали наиб Малой Чечни Умаяров, прославленный среди горцев наиб Кибит-Магома. Все эти факты указывали на то, что имамат рушится изнутри.
Уже в 1853 г. русские войска окончательно вытеснили отряды Шамиля в горный Дагестан, где они фактически были обречены на полуголодное существование. Во время Крымской войны 1853 — 1856 гг. ослабленный имамат не сумел оказать действенной помощи турецкой армии на Кавказе. Кратковременный прорыв Шамиля в 1854 г. в Кахетию и захват Цинандали был его последним военным успехом.
После окончания Крымской войны внутреннее и внешнее положение имамата стало безнадежным. Усиленный Кавказский корпус, преобразованный в армию, под руководством нового Главнокомандующего князя А. И. Барятинского повел решительное наступление на горные районы Северного Кавказа. Одновременно в Дагестане начались народные выступления против Шамиля, оказавшегося в полной изоляции. Русская ориентация стала получать все большее распространение среди горских народов. Они не только прекращали вооруженное сопротивление, но и начали благожелательно воспринимать приход русских войск, оказывали им поддержку. А. И. Барятинский, в противовес Шамилю, стал пользоваться широкой популярностью на Кавказе.
Сложившаяся ситуация предопределила полное военное поражение и крах имамата. Судьбу Чечни решила битва за аул Ведено, который после длительного сражения был покинут отрядом Шамиля. Он возвратился в Дагестан и укрылся в Гунибе. В августе 1859 г. после ожесточенной битвы пало и последнее убежище Шамиля — аул Гуниб. Он был взят в плен. Имамат прекратил свое существование1.
1 Александр II благородно поступил со своим многолетним и жестоким противником. После пленения Шамиль был отправлен в Харьков, где произошла его встреча с императором. Затем он посетил Санкт-Петербург. С 1859 по 1869 гг. Шамиль находился вместе со всей своей семьей (женами, детьми и внуками) в почетной ссылке в Калуге. В начале 1870 г. Шамилю было разрешено выехать в Мекку, где он скончался в феврале 1871 г. Потомки Шамиля, его внучки и их мужья, до революции 1917 г. занимали высокое положение в Дагестане.
В ходе войны самостоятельно боролись против России народы Северо-Западного Кавказа — черкесы. (Под этим общим названием существовало множество различных племенных и общинных объединений.) Черкесы совершали набеги на Кубань, находившуюся на правом фланге Кавказской линии. Во время поездки Николая I на Кавказ в 1837 г. черкеские старейшины отказались встретиться с ним и выразить покорность России. В 1840 г. черкесы захватили и подвергли разграблению несколько укреплений на черноморском побережье.
Тревогу Петербурга о положении в этом районе усиливала опасность турецкого и английского проникновения на Северо-Западный Кавказ, так как он, в отличие от Дагестана и Чечни, был открыт для иностранного вторжения.
До конца 40-х годов XIX в. черкесские народы продолжали колебаться в выборе политической ориентации — некоторые тяготели к России. В 1848 г. на Северо-Западный Кавказ прибыл эмиссар Шамиля Мухаммед-Эмин. Ему удалось склонить большинство черкесских народов принять шариат и активизировать борьбу против русских. Он стал одним из вождей черкесов.
После завершения Крымской войны 1853 — 1856 гг. ситуация на Северо-Западном Кавказе еще более осложнилась. Усилились внутренние распри между Мухаммедом-Эмином и вторым вождем черкесов, ставленником Турции, Сефир-беем. Одновременно в 1857 г. в Туапсе высадился посланный Портой (при поддержке Англии)
иностранный легион, состоявший из наемников различных национальностей.
Победа над Шамилем и его пленение в корне изменили ситуацию на Северо-Западном Кавказе. В ноябре 1859 г. Мухаммед-Эмин признал себя побежденным и присягнул на верность России. В декабре 1859 г. умер Сефир-бей. Была свернута деятельность иностранного легиона, который отбыл в Турцию.
В 1861 г. Россия выдвинула ультиматум черкесам, требуя их полной покорности. Его провозгласил сам император Александр II во время своей поездки по Кавказу. Одновременно усилилось военное проникновение России в глубь Северо-Западного Кавказа. В 1863—1864 гг. русские войска заняли всю территорию по северному склону Кавказского хребта. В мае 1864 г. они взяли штурмом Кбааду — последний очаг сопротивления черкеского племени убыхов. Окончание длительной Кавказской войны завершило последний этап присоединения Кавказа к России.
Покорение горцев Северного Кавказа и затяжная Кавказская война принесли России значительные людские и материальные потери. В течение всего времени погибло, было взято в плен, пропало без вести 77 тыс. солдат и офицеров Кавказского корпуса (ар-
мии), среди них — многие лучшие представители русской интеллигенции. Материальные и финансовые затраты были огромными, но они не поддаются точному учету. По официальным данным, в 40 — 50-е годы XIX в. содержание Кавказского корпуса и ведение войны стоило государственной казне 10—15 млн. рублей в год. Несомненно, что война ухудшила финансовое положение России. Она оставила неизгладимый след в сознании русского народа. Неоднозначное отношение к ней выразили многие писатели и публицисты того времени. Наибольшую известность приобрел кавказский цикл произведений (Рубка леса, Хаджи-Мурат и др.) великого русского писателя Л. Н. Толстого.