О России с любовью и болью…
(об эмигрантской публицистике
А.И. Куприна)
Оглавление
Глава 1. ЛитератураРусского Зарубежья (краткий обзор). 7
Глава 2. А.И. Куприн вгоды эмиграции… 9
§1. Место Куприна в литературе русского Зарубежья. 9
§ 2. Политическиевзгляды Куприна в эмиграции. 10
§1. Место публицистики в эмигрантском творчестве Куприна. 13
§2. Этапы жизни А.И. Куприна в эмиграции. Политическая публицистика. 14
§3. Творчество середины 20-х гг. Литературные портреты.. 22
§4. Стилистические особенности эмигрантской публицистики А.И.Куприна 29
Глава 4. Художественноетворчество А.И. Куприна в эмиграции (краткий обзор). 32
«Был он самым русским из всехписателей,
пожалуй,и чрезмерно русским…»
Н.Я. Рощин
Введение
Не только вРоссии, но и на Западе культура и, в частности, литература русского Зарубежья,по существу, оставалась в тени, ею интересовались в узких кругах, она не былаизвестна широкой публике. В последнее время стали появляться работы, в какой-тостепени проливающие свет на неизвестную страницу русской жизни. Но интересученых и исследователей прежде всего направлен на художественное творчествописателей-эмигрантов.
Опублицистической деятельности Куприна в эмиграции известно очень мало.Достаточно отметить, что из всего написанного им за рубежом, в России известнатолько половина. Сейчас трудно сложить целостную картину этого направлениядеятельности Куприна, так как многие из его статей хранятся в архивахпериодических изданий зарубежных стран, с которыми так или иначе был связанКуприн, и до сих пор остаются неизвестными. В исследованиях, посвященных жизнии творчеству Куприна, публицистике отводится весьма незначительное место, а внекоторых работах только указывается на эту сферу деятельности писателя.
Куприн вэмиграции практически не создавал художественных произведений, вся его энергиябыла направлена на написание статей, освещающих события, происходившие вРоссии, поэтому, вероятно, в сравнении с другим величайшим писателем-реалистом,литературным ровесником Куприна, Иваном Буниным, написавшим в эмиграции своилучшие произведения, фигура Куприна остается в тени.
Целью даннойработы является стремление выявить причины, повлиявшие на резкую смену жанровыхпредпочтений в творчестве Куприна периода эмиграции, дать обобщающуюхарактеристику его публицистической деятельности, определить основные темы инаправления статей и фельетонов, а также проанализировать некоторые из них.
Обзор литературы
Многиепублицистические работы Куприна не были включены ни в прижизненные авторскиесборники писателя, ни в собрания его сочинений, ни в сборники, изданные в СССРи постсоветской России.
Сборниккупринских статей «Голос оттуда» (1), составленный О.С. Фигурновой, которойпринадлежит и вступительная статья к нему под названием «Четвертая жизньКуприна» (27), — это впервые предпринятая в отечественной и зарубежной практикепопытка собрать воедино образцы позднего творчества Александра Куприна,разбросанные по страницам русских периодических изданий Нарвы, Ревеля, Риги,Гельсингфорса, Парижа и находящиеся, главным образом, в малодоступныхзарубежных хранилищах и российских коллекциях. В книгу вошли тексты околодвухсот произведений Куприна, написанных в эмиграции, никогда прежде в Россиине издававшихся и представляющих значительный художественный икультурно-исторический интерес. Все работы Куприна, включенные в данныйсборник, разбиты на два раздела. В первом разделе собраны художественныепроизведения: мемуарная проза, зарисовки, очерки; во второй раздел книгивключены публицистические и литературно-критические произведения Куприна.
В отечественномлитературоведении существует несколько монографий, посвященных жизни итворчеству Куприна. Это работы П.Н. Беркова (5), В.А. Афанасьева (4), А.Волкова (7), А. Дынник А.И. (8), Л.В. Крутиковой (12), О.Н. Михайлова (15),Ф.И. Кулешова (13). Но все они были написаны в советское время.
Среди данногосписка наибольший интерес представляет работа Ф.И. Кулешова (13). Его книгапосвящена идейным и творческим исканиям, духовному облику А.И. Куприна. Оченьподробно освещены этапы литературной деятельности писателя. Значительное местоуделено эмигрантскому периоду жизни и творчества Куприна. Это одна из технемногочисленных работ о Куприне, в которых дан обстоятельный анализ егодеятельности именно как публициста, прослежены этапы сотрудничества в разныхэмигрантских периодических изданиях, отмечены основные направления егопоследних работ.
Особняком стоиткнига воспоминаний дочери А. Куприна Ксении Александровны Куприной (14).Писательница воссоздает живой характер своего отца, образ его жизни, бытовые ипсихологические подробности. Ксения Куприна оказалась вместе с родителями заграницей, когда ей было двенадцать лет, поэтому нельзя полностью полагаться надостоверность, осмысленность и объективность ее оценки. Но ценность и значениекниги заключается не в точности изложения биографических фактов, политических иидейных взглядов Куприна, а в наличии в ней большого количества различныхдокументов, свидетельств и писем из семейного архива. Это своего рода взглядизнутри на жизнь писателя и публициста. Большое место в книге уделенородословной Куприна, его отношениям с разными людьми. Ценность книги также втом, что писательница описывает позднейшие факты жизни Куприна, особенноэмиграцию и возвращение его на родину после семнадцати лет отсутствия. КсенияКуприна приводит дневниковые записи своей матери Елизаветы Морицовны, женыАлександра Куприна, с описанием последних дней и минут жизни величайшегописателя ХХ века.
Жизнь итворчество Куприна охарактеризованы в статьях А.Г. Соколова (25), Л.А.Смирновой (24), С. Чупринина (30), а также А.Чалмаева, Н.П. Полторацкого и ввоспоминаниях Н.Д. Телешова, Н. Рощина (21), И.А. Бунина и др.
Среди обзорныхкниг, посвященных русскому Зарубежью, следует выделить работы О.Н. Михайлова,Г. Струве, М. Раева.
Известныйсоветский исследователь Олег Михайлов в своей работе «Литература русскогозарубежья» (17) пишет о литературе Зарубежья как о «феномене» русской культуры,не находящем аналогов в мировой истории. Михайлов определяет важнейшиеспецифические черты и особенности эмигрантской литературы. В главе, посвященнойА.И. Куприну, исследователь уделяет наибольшее внимание политическим и частнымфактам биографии писателя, а также анализирует художественные произведения,написанные в годы эмиграции (романы «Колесо времени», «Юнкера», повесть«Жанета»). Публицистическая деятельность Куприна в работе Михайлова подробно нерассмотрена.
Работа МаркаРаева «Россия за рубежом» (20) интересна тем, что это одно из первыхфундаментальных исследований, в котором русская эмиграции рассматривается совсех точек зрения: исторической, историко-культурной, историко-литературной иисторико-философской. Книга была написана на английском языке в США в 1990году, на Западе она стала классическим трудом по истории русской эмиграции, вРоссии эта работа появилась в 1994 году.
Г. Струве в своейкниге «Русская литература в изгнании» (26) говорит о большом значениилитературы русского Зарубежья для всего литературного процесса в России. ОднакоСтруве дает весьма неоднозначную оценку деятельности Куприна в эмиграции. Ставяв заслугу писателю написанное им небольшое количество рассказов и несколькокрупных произведений, автор книги вовсе не уделяет внимание Куприну-публицисту.Кроме того, Струве считал, что Куприн останется в истории русской литературы ив памяти читателей прежде всего как создатель доэмигрантских реалистическихпроизведений.
Среди наиболееизвестных иностранных исследователей, занимающихся русским Зарубежьем, следуетвыделить финского ученого Бена Хэллмана и его статью «Александр Куприна противСоветской власти» (28). Б.Хэллман дает обоснованную и подтвержденную фактамихарактеристику политических взглядов Куприна в эмиграции. Он доказывает, чтовопреки сложившемуся в советском литературоведении мнению о неспособностиКуприным трезво оценивать происходящие в России перемены, у писателя был четкосформулированный и вполне логичный взгляд на Октябрьскую революцию, а также нароль эмиграции в политической борьбе.
Среди работэнциклопедического характера наибольшую популярность и известность имеют«Литературная энциклопедия. Писатели русского зарубежья» (24), а также «Русскоезарубежье: Золотая книга эмиграции. Первая треть ХХ века. Энциклопедическийбиблиографический словарь» (22). В них, наряду с другими писателями русскогоЗарубежья, дан обзор творчества Куприна в эмигрантский период и краткий анализ егохудожественных произведений.
Глава 1. Литература Русского Зарубежья
(краткий обзор)
Эмиграция какисторическое явление возникло гораздо раньше, чем появилось само это понятие. Сразвитием человеческой цивилизации увеличивалось количество и многообразиефакторов, вызывающих этот феномен. В начале ХХ века эмиграция приобрелаобщемировой характер. По самым приблизительным подсчетам в эмиграции оказалосьоколо 2 млн. российских граждан. В самосознании, а затем и в исследовательскойлитературе укоренилось понятие «русского зарубежья», второй («малой») России –особого самодостаточного мира со своим образом жизни и устоями,взаимоотношениями и привязанностями. Характерная черта русского зарубежья –приверженность соборному типу поведения.
Первая волнарусской эмиграции, составившая основу русского Зарубежья, изобилует блестящимиталантами, выдающимися открытиями в различных областях науки, техники,культуры.
Феноменлитературы русского Зарубежья уникален и не находит аналогов в мировой истории.Это определяется наличием массового читателя, а также широко разветвленнойсетью издательств, журналов, газет, библиотек. В глубине литературы Зарубежьяпроисходили сложные процессы, велась ожесточенная полемика, появлялись новыегруппировки, распадались старые, оформилось новое политическое движение«сменовеховство», заявившее о необходимости признания большевизма как реальнойсистемы.
Немногие изписателей досоветской России остались после октябрьского переворота в стране.Революция вырвала из сердца России наиболее крупных писателей, обеднила русскуюинтеллигенцию. И. Бунин, А. Куприн, К. Бальмонт, А. Ремизов, Д. Мережковский,З. Гиппиус, И. Шмелев, Б. Зайцев, М. Цветаева, Г. Иванов, В. Ходасевич, А.Аверченко, И. Северянин, Саша Черный и многие другие писатели и поэты оказалисьв эмиграции. Их судьбы и литературные успехи оказались различны: в то время какодни из них обрели в эмиграции славу великого писателя, перо других значительноослабело; одни смогли примириться с суровой действительностью жизни на чужбине,другие – нет.
Главная чертаэмигрантской литературы старшего поколения – продолжение национальнойлитературной традиции, эмигрантская литература не только опиралась навоспоминания о России, но и наследовала ее дореволюционную культуру. Средиособенностей литературы русского Зарубежья выделяют также следующие: единаяатмосфера трагизма, мотивы ностальгической памяти об утраченной России,консерватизм и традиционность эстетических пристрастий, религиозноемиросозерцание, крайняя политизированность. Самым популярным жанром в это времястал жанр художественной автобиографии.
Миссиюэмигрантской литературы ее участники и создатели понимали по-разному, носходились в том, что в основе лежит утверждение принципа свободы творчества какпротивостояния силам, порабощающим литературу. Только в эмиграции русские людиобрели свободу мысли и слова. Внутренняя свобода – главная гарантия того, чтолитература русского Зарубежья состоялась как событие мирового значения. Но этасвобода части народа, какой была эмиграция, неотвратимо накладывала на нееотпечаток той несвободы, которая господствовала в самой России.
Значениелитературы русского Зарубежья очень велико. То, что сделали в изгнании русскиеписатели и поэты сравнимо с настоящим подвигом. Эмиграция открыла для русскойлитературы много талантливых личностей, дала огромное количество новыхгениальных произведений. Старые и новые книги писателей, привезенные в изгнаниеи созданные в эмиграции, способствовали знакомству западного читателя с русскойлитературой.
Бесспорно мнениео том, что лицо всей русской литературы ХХ века проступает лишь в целостностилитературы в России и в зарубежье.
Глава 2. А.И. Куприн в годы эмиграции
§ 1. Место Куприна влитературе русского Зарубежья
АлександрИванович Куприн (1870–1938), один из самых знаменитых прозаиковпредреволюционных десятилетий, принадлежит к «первой волне» эмиграции, к еестаршему поколению. Жизненная и творческая судьба Куприна в изгнании оказаласьочень сложной и тяжелой. Вместе с гибелью хрупкой демократическойгосударственности Куприн пережил качественный перелом в мировоззрении, он несмог ни принять новой советской системы, ни смириться с ней.
Место Куприна вобщем литературном процессе зарубежья очень велико, хотя и оцениваетсяразличными исследователями неоднозначно. Связано это с тем, что в годыэмиграции Куприн-писатель значительно уступал по интенсивности художественноготворчества своим литературным ровесникам, оказавшимся, как и он за границей.Однако в полной мере Куприн проявил себя на другом поприще.
Александр Куприн– один из крупнейших публицистов русского Зарубежья, но публицист поневоле, понеобходимости. Считая газетный труд литературной поденщиной, то есть работоймучительной и неблагодарной, он за долгие годы вынужденной эмиграции все болеесрастался с ней, не имея ни права, ни, подчас, возможности бросить ее. Засемнадцать с лишним лет эмиграции (конец октября 1919 – конец мая 1937) им былонаписано огромное количество различных статей, политических и критических,фельетонов, заметок и некрологов. Во многих его работах – пророческиеразмышления, связывающие писателя с именами Пушкина, Гоголя, Достоевского.
В егодеятельности отразились как общие особенности, присущие литературе в изгнании, таки сугубо индивидуальные черты в развитии собственного художественного метода.
Куприн наряду сдругими писателями-современниками остается величайшей фигурой не толькоЗарубежья, но и всей русской литературы.
§ 2. Политические взглядыКуприна в эмиграции.
Ксения Куприна всвоих воспоминания утверждает, что ее отец в политике не разбирался, попадалпод разные влияния, но не примыкал ни к одной партии (14). Эта точка зренияподдерживалась многими куприноведами.
Ф.И. Кулешовписал, что общественная и человеческая драма этого писателя заключалась в егонеспособности глубоко и объективно вникнуть в смысл событий грандиозногоисторического значения, каким был Октябрь. Он долго не сознавал подлинногонародного характера победившей в России социалистической революции, и всепроисшедшее в России объяснял – это он понял лишь потом – скорее стихийнымобстоятельствами, чем законами истории. (13).
Борис Евсеев врецензии на книгу А.И. Куприна «Голос оттуда» (1) утверждал, что идейностькупринского антибольшевизма вызывает сомнения, которые основаны на том, чтоКуприн, абсолютно не разбиравшийся в политике, мог хоть как-то оценить идеибольшевизма. Сомнения эти подтверждаются тем, что Куприн сменил за короткоевремя сразу несколько политических ориентаций. Сначала он был ярым демократом,затем вдруг стал истым монархистом, позже вырос в антибольшевика невиданныхразмеров, а в конце вдруг почему-то со сталинским большевизмом примирился.(10).
В противовесэтому мнению существует другая точка зрения. Финский исследователь Бен Хеллман,много писавший о русской эмиграции, в своей статье «Александр Куприн противСоветской власти» (28) доказывает, что на самом деле у Куприна в 20-е гг. былчетко сформулированный, вполне логичный взгляд на Октябрьскую революцию, наСоветскую Россию и на роль эмиграции в политической борьбе. Куприн был не чуждидее, что русский характер с его «нигилизмом и рабством» сам по себе являетсяблагоприятной почвой для большевизма. Однако к 1917 году Россия была ослабленапервой мировой войной. Ее армия распалась изнутри. Февральская революциянастроила солдат против офицеров; «позорный» Брестский мир окончательно распустилпо России толпу «одичавших солдат». Такие принципы, как справедливость, долг ичесть были забыты, а вместо них провозглашалось «грабь награбленное».Социальный организм России был физически и психически болен, и потому не былосил сопротивляться большевикам. Большевиков было немного, но они смоглиостаться у власти, благодаря, с одной стороны, апатии и усталости большинстванаселения, а с другой стороны, — своему намеренному обращению к таким низменнымпорокам и слабостям, как властолюбие, жестокость, лень и зависть.
Русскийбольшевизм, писал Куприн, — «это не учение и не партия… Это только метод,только способ действия, только средства, давно потерявшие власть с целью,которая должна была их оправдывать» (Цит. по: 28 с.196). А методы былистрашные: клевета, ложь, цензура, ночные обыски, тюрьмы, убийства. Они мечталио мировой революции, о мировой власти пролетариата, и для этой цели готовы былипожертвовать Россией.
Как писатель,Куприн особенно интересовался печатью советской власти. Красную прессу онсчитал грубой и лживой, и политический язык большевиков состоял, по его мнению,только из 30-40 фраз в разных комбинациях (28).
Откуда же Купринждал спасения? В интервью газете «Helsingin Sanomat», вскоре после приезда вФинляндию, Куприн высказал парадоксальную мысль: «…большевизм будет иметь силудо тех пор, пока с ним будут воевать». В «Новой русской жизни» он пояснил своюмысль: «… большевики живы, пока ведут войны. В мирных условиях они должныразложиться» (Цит. по: 28 с.197). Самого большого и решающего сопротивленияКуприн ожидал от крестьян и от другой внутренней силы России – религии. Оннегодовал по поводу государственного аскетизма и восстания против Бога влитературе (Куприн называет имена В. Князева, В. Маяковского), был убежден втом, что у людей растет религиозное сознание, которое, в конце концов, составитодин из решающих факторов в поражении большевиков. В статье «Христоборцы»(1920) Куприн писал: «Я не в силах представить себе, что чувствует и думаетрусский костромской мужичонка, когда перед ним попирают и валяют в грязикроткий образ Иисуса Христа, того самого Христа, близкого и родного, которогоон носит «за пазушкой», у сердца» (1 с.164).
Залогом успехаСеверо-Западной армии Куприн также считал помощь со стороны союзников, нопомощь не только материальную, а, в первую очередь, духовную, «мужественный идобрый голос далекого друга, слово ободрения и доверия, в котором чувствуетсябиение чудесного человеческого сердца» (1 с.151). В статье «Голос друга» (1920)Куприн возлагает надежду прежде всего на Францию. Именно Франция, по мнениюКуприна, могла бы понять весь ужас событий, происходящих в нашей стране, и всежертвы, приносимые большевиками. Россию и Францию многое связывает: обе понеслибольшие потери в войне с немцами, обе были «аренами смерти, крови, опустошения»(1 с.152). Силой Франции всегда была ее армия, только армия может спасти иРоссию от большевизма. Что погубило русскую армию, привело ее к разложению?Куприн дает четкий ответ: «не большевики и не германцы, не ее усталость и дажене пресловутое ослабление нервов; ее задушило рабство, возведенное вгосударственную систему», давшее благоприятную почву для расцвета «ядовитогодурмана большевизма». (1 с.153).
В своейпублицистике Куприн неоднократно выражал горечь и негодование по поводунедальновидности Европы и Америки, которые не хотели понять, что большевизмявляется опасностью для всех стран. О «политической близорукости» Англиипублицист пишет в статье «Миопия», 1920 (1 с.193).
Осенью 1921 годав хельсинкской газете «Путь» говорилось о нарастающем критическом отношенииКуприна к эмиграции как явлению и к политике эмигрантов. (28). Ответ Куприна напервое утверждение стоит процитировать: «Что же касается русской эмиграции – отменя не скрыты ее темные стороны, — пишет он, — но все нехорошее, что о нейможно сказать, совершенно поглощается тем, что она есть прямое следствиебольшевистского режима. По смыслу своего бытия, она представляет собою отрицаниесамого отрицания, самого безмерно-злого явления мировой истории – воинствующегорусского коммунизма, — и таким образом в глазах моих рисуется не отрицательным,а положительным явлением». (Цит. по: 28 с.199). Куприн подтвердил, что онгорестно наблюдал за партийными раздорами эмиграции, но надеялся, что любовь кродине еще соединит всех. Цель была одна – свержение Советской власти (28).
Глава 3. Публицистика
§ 1. Место публицистики вэмигрантском творчестве Куприна
С первых днейэмиграции, сменив, по крылатому выражению Саши Черного, «кисть художника нашпагу публициста» (27 с.8), Куприн заявил о себе как о яростном публицисте. Вдальнейшем за Куприным закрепилась слава крупнейшего писателя-публицистарусского зарубежья.
За годы эмиграцииим было написано свыше тысячи различных статей, фельетонов, некрологов,заметок и зарисовок.
Публицистиказанимала основное и первостепенное место в эмигрантском творчестве Куприна,главным ее направлением было стремление осмыслить и оценить современноесостояние России, выразить антибольшевистские идеи и настроения.
Рассказов иповестей почти не стало. Такая резкая смена жанра обусловлена совокупностьюпричин: активизировавшимся в период гражданской войны «политическимтемпераментом» Куприна, его антибольшевистскими настроениями,невостребованностью художественной литературы в эти годы, острым безденежьем,вызванным в том числе и низкими гонорарами новообразованных периодическихизданий. «Мы живем тускло и, кажется, скоро положим зубы на полку, — писалКуприн 10 августа 1921 года своему близкому другу по Гатчине и ученику,литератору В.Е. Гущику. – Работы по моей малярной части становится все меньше именьше: пропасть съехалось художников русских со всех концов Европы. У меняпадает дух, и кисть не слушается» (29).
«Я ежедневновижусь с десятками людей… и каждый из них… говорит одно и то же: непременнонадо, чтобы хоть какой-нибудь писатель, живший под безумным игом большевизма,описал ярко и беспристрастно все его кровавые гнусности, описал с холоднойточностью летописца, с цифрами в руках», — писал Куприн в ноябре 1919 года встатье «Там» (1 с.145). Этот постоянный читательский укор часто вынуждал егооткладывать работу над крупными произведениями и браться за перо для очередногозлободневного публицистического памфлета, фельетона, статьи…
Если Бунин создалза границей лучшие свои художественные произведения, то Куприн создал то, безчего не мыслилась русская эмиграция, выражение ее взглядов и чаяний. Поэтому несправедливомнение Г.Струве о том, что «как бы ни оценило потомство Куприна, его будутсудить главным образом по его дореволюционным произведениям» (26 с.267).
Куприн писал назлобу дня, откликался на всевозможные культурные и, главным образом,исторические события, происходившие в России и за границей.
§ 2. Этапы жизни А.И. Купринав эмиграции. Политическая публицистика.
Первую мировуювойну Куприн принял с надеждой на разгром немецкого милитаризма и устойчивыймир для Европы. «Нынешнюю войну я считаю войной, которая освободит все народыкак от взаимной вражды, так и – слава Богу! – от «политики». Поэтому, при всемужасе, какой душа чувствует к крови и насилию, я считаю, что война –христианская в самом глубоком смысле слова. <…> Быть участником такойвойны должен всякий. Это – долг, это – обязанность, это – радость и счастье». (Цит.по: 17 с.170). В ноябре 1914 Куприн был призван в армию, до мая 1915 командовалпехотной ротой из резервных частей в Гельсингфорсе, был демобилизован поболезни.
Февральскуюреволюции Куприн встретил сочувственно. После революции появилось несметноеколичество разных политических группировок. «Куприн ринулся в эту политическую гущу, во многом не разбираясь». (14 с.87). Одно время сотрудничал в новой(эсеровской) газете «Свободная Россия». Он выступал с самыми разнообразнымистатьями – то в защиту зверей цирка, которые голодали, то за сохранностьисторических памятников.
Вскоре Купринначинает защищать интеллигенцию, полагая, что она незаслуженно гонима, писал оподвижничестве «декабристов петрашевцев, народовольцев».
Из статьи от 17 мая 1917года:
«Ведь протекли жепервые, красные не от крови, а от общей радости дни великой революции встройном порядке, в спокойствии, единодушии и самообладании, восхищавшие весьцивилизованный мир.
Нет, не осужденана бесславное разрушение страна, которая вынесла на своих плечах более того,что отмерено судьбою всем другим народам <…> и все-таки под налетомрабства сохранила живучесть, упорство и доброту души.
<…>Вспомните декабристов, петрашевцев, народовольцев, переберите в уме кровавыйсинодик наших современников, борцов, сознательно погибших на наших глазах, засвятое и сладкое слово – свобода. <…>
Вспомните и нашумногострадальную литературу, этот термометр угнетенного общественногосамосознания. Она задыхалась, принужденная к молчанию, надолго совсемзамолкала, временами жалко мелела, но никогда и никто не мог поставить ее наколени и приказать говорить холопским языком…» (Цит. по: 14 с. 87).
ОктябрьскаяРеволюция была воспринята Куприным как стихия всеобщего разрушения и вражды. Сболью и грустью наблюдал Куприн, как замирала в Гатчине жизнь, как пустелиулицы, как приходили в упадок дворцы. Всюду – голод, нищета, безработица,болезни и эпидемии…
В начале мая 1919года Гатчина, где жила семья Куприна, была объявлена на осадном положении.Белогвардейские части, прорвав фронт, начали наступление вдоль железной дорогиНарва-Гатчина. Несмотря на тяжелый быт и свою обиду после трехдневного арестаза статью «Михаил Александрович», опубликованной в газете «Молва» (в защитувеликого князя Михаила), Куприн ни минуты не думал об отъезде за границу. Онподтверждает это позднее: «…Доходили до нас слухи о возможности бежать изРоссии различными путями. Были и счастливые примеры и соблазны. Хватило бы иденег. Но сам не понимаю, что: обостренная ли любовь и жалость к родине, нашали общая ненависть к массовой толкотне и страх перед нею или усталость, илитемная вера в фатум – сделали нас послушными течению случайностей; мы решили неделать попыток к бегству. Кроме того, мы голодные, босые, голые, сердечножалели эмигрантов <…> и никогда им не завидовали. Представляли их себевроде гордых нищих, запоздало плачущих по ночам о далеком, милом, невозвратномотчем доме и грызущих пальцы» (Цит. по: 14 с.102).
Осенью 1919года, после неудачной попытки захватить Петроград, в Гатчину вошли войскаглавнокомандующего Северо-Западной армии генерала Н.Н. Юденича. Куприн все же предпочелследовать за отступающей армией в Эстонию, чем остаться в родной, но краснойГатчине. В течение девятнадцатидневного срока Куприн вместе с генераломКрасновым выпускали для фронта армейскую газету «Приневский край», «везя засобой Гуттенбергов станок с ручным колесом из Гатчины в Ямбург, оттуда в –Нарву и Ревель…» (1 с. 559.)
Среди причин,побудивших Куприна оставить Гатчину и примкнуть к армии Юденича, следуетвыделить две «роковые», пренебрежение коими, по мнению писателя, ставило подугрозу его собственную жизнь и жизнь семьи. В 1920 году редактор гельсингфорскойгазеты «Новая русская жизнь» Ю.А. Григорков, повествуя (возможно, со словсамого Куприна) о последних гатчинских неделях писателя, как прямую речьприводит следующие слова Куприна: «На допросе ему был задан вопрос: признает лион советскую власть. – Признаю, — ответил писатель, — как же можно ее непризнавать. А вот если вы меня спросите, уважаю ли я ее, то это – другое дело.– Ответ этот так не понравился большевикам, что они, как говорят, собиралисьего расстрелять». (Цит. по: 27 с.6). К этому свидетельству Григоркова следуетприбавить и сохранившийся в семейной хронике эпизод, включенный его дочерьюКсенией в книгу воспоминаний: «Вскоре отец натолкнулся на человеческуюподлость. Некий провокатор стал уверять отца, что тот якобы внесен в список лиц– кандидатов в заложники для показательного расстрела. И хотя это была явнаявыдумка, отец не только безоговорочно поверил, не проверив, этому, но и долгоеще продолжал верить, и я не раз слышала от него впоследствии, что возврат народину будет стоить ему жизни» (14 с.104).
Оказавшись вначале ноября 1919 года в Ревеле (сейчас Таллинн), Куприн около месяца былвынужден ждать финской визы. В это время его публикации появляются на страницахместной русской газеты «Свободная Россия».
Почему Куприн неостался в Эстонии? Вероятно, можно указать несколько причин: во-первых,Финляндия была давно ему знакома и любима, во-вторых, что более весомо, — вХельсинках (Гельсингфорсе) издавалась русская газета «Русская жизнь»,впоследствии «Новая русская жизнь», политическую линию которой он вполнеразделял. В таких же газетах, как таллиннская «Свободная Россия» илихельсинкский «Рассвет», Куприн чувствовал чуждые ему пораженческие настроения.
Хельсинкский(гельсингфорский) период жизни Куприна (конец ноября 1919 – июнь 1920) – началоего плодотворной деятельности как крупнейшего писателя-публициста русскогозарубежья. Здесь за шесть месяцев Куприным было написано свыше семидесятизлободневных публицистических очерков и статей!
«Новая русскаяжизнь» — ведущая газета русской эмиграции в Финляндии, являлась органомПарижского Политического совещания. Редактор газеты – Г.А. Григорков. Газетагромко именовала себя «органом русской освободительнойнационально-государственной мысли», хотя «вся помещалась в двух чуланчиках: инаборная, и типография, и корректорская, и редакция» (1 с.559). Об этой газетеи о своей работе в ней Куприн напишет в статье «Три года» (1926).
Куприн не входилв состав редакционной коллегии, но фактически был близок к руководству этойгазеты. Он выступал преимущественно в качестве фельетониста. Начиная буквальнос первого номера, он некоторое время вел ежедневный фельетон «Памятная книжка».От фельетонов и газетных статей Куприна сильно исходил дух антибольшевизма.Так, один из его первых фельетонов «Королевские штаны» (1920) был направленпротив продразверстки и политики Военного Коммунизма, осуществление которой,как ему казалось, сделает современную Россию раздетой, совершенно голой.Уподобляя родину после революции голому королю из сказки Андерсона, абольшевиков – андерсоновским портным-шарлатанам, шьющим «воображаемый роскошныйкостюм из воображаемого материала» (1 с.168), Куприн невольно сознается всобственном бессилии что-либо изменить в покинутой им стране.
Действительно,многочисленные газетные выступления Куприна были криком «в пустое пространство»(1 с.170). Он понимал это, но все-таки не переставал писать. На стыке 1919-20хгг. одна за другой появлялись новые статьи. В статье «Белое с голубым» (1919),написанной по поводу финского дня независимости, Куприн выразил свой взгляд наРоссию, показывая, что он, несмотря на трагические события, еще верит в величиеи будущее своего народа: «Но Россия не умрет. Она восстанет из пожара иразрушения, омытая слезами и кровью, обновленная и сильная – та глубокая,исконная, народная, христианская и крестьянская Россия… Россия столько раздоходившая до края бездны, скользившая, падавшая и снова встававшая чудеснымиусилиями своей собирательной души. Ей, Господи, верю!» (Цит. по: 28 с.198).
Некоторымпублицистическим по духу материалам Куприн стремился придать беллетризованнуюформу, например, «Тыловые разговоры» (в виде отдельных сценок-диалогов).Иногда своим мыслям на злобу дня Куприн, для разнообразия, придавал формумаленькой пьесы-шутки, например, — «Через десять лет» (под псевдонимом«Али-Хан»).
Публиковал Купринв «Новой русской жизни» и свои стихи, некоторые из которых также носилиполитический характер, «Весна», «Рай рабов» (февраль 1920). Главенствующаяэмоциональная атмосфера «финляндских» стихотворений – печаль, грусть, едкаягоречь и душевная подавленность.
Однако большогоудовлетворения журналистика Куприну не принесла. В письме литератору В.Е.Гущику он пишет: «Я только и способен изрыгать публицистическую блевотину,перемешанную с желчью, кровью и бессильными не то слезами, не то соплями.Видели ли вы когда-нибудь, как лошадь подымают на пароход, на конце паровогокрана? Лишенная земли, она виснет и плывет в воздухе, бессильная, сразупотерявшая всю красоту, со сведенными ногами, с опущенной тонкой головой… Это –я…» (29). Свою публицистическую работу в «Новой русской жизни» Куприн позженазовет «идиотской». Чем больше Куприн писал о России, тем больше онзапутывался и глубже увядал в «эмигрантском болоте» и загораживал себе дорогу кскорому возвращению на родину.
Сознание своейневоли, ограничения в правах и возможностях угнетали Куприна, он находился в«тяжелом моральном состоянии» (14 с.108).
В письма кхудожнику И.Е. Репину Куприн вложил всю свою любовь и тоску по родине. Репиндля Куприна был как бы олицетворением громадной силы и необъятного талантарусского народа.
«Теперь живу в Helsinki и так скучаю по России, что исказать не умею. Хотел бы всем сердцем опять жить на своем огороде, естькартошку с подсолнечным маслом, а то и так, или капустную хряпу с солью, но безхлеба… Никогда еще, бывая подолгу за границей, я не чувствовал такого голода породине. Каждый кусок финского smÖrgas’a становится у меня поперек горла». (Цит. по: 14 с.109 и 13 с.202).
«Тоска здесь…Впрочем тоска будет всюду, и я понял ее причину вовсе недавно. Знаете ли, чтомне не хватает? Это двух-трех минут разговора с половым из Любимовского уезда,с зарайским извозчиком, с тульским банщиком, с володимирским плотником, смищевским каменщиком <…> Я изнемогаю без русского языка! <…> Воткогда я понял ту загадку, почему и Толстой, и Пушкин, и Достоевский, иТургенев… так хорошо признавали в себе эту тягу к языку народа и к егонепостижимой, среди грубости, мудрости» (14 с.114).
Это значило – «умс сердцем не в ладу». Сердцем он тянулся домой, на родину, а ум находился вцепком плену предубеждений в отношении к Советской власти, толкая его напечатные выступления против новых порядков, царящих в России.
Уже в концефевраля 1929 года сложилось решение покинуть Финляндию. Необходимо было выбрать,где обосноваться на более продолжительное время и в лучших условиях. Началасьпереписка Куприна с разными странами. Его звали принять участие в недавновозникших русских эмигрантских изданиях. «… Есть три дороги: Берлин, Париж иПрага… Но я, русский малограмотный витязь, плохо разбираю, кручу головой и чешув затылке…» — пишет Куприн в своем хельсинкском последнем письме И.Е. Репину.(Цит. по: 14 с.114). Париж в то время имел притягательную силу. Со всех сторонсюда стекалась русская эмиграция. Широкое гостеприимство «жертвам революции» состороны французского правительства было политическим шагом. Кроме того, навыбор места жительства повлияло предложение Бунина обосноваться по-соседски вПариже. 4 июля 1920 года Куприн с семьей приехал на постоянное жительство вПариж. «Ни одной минуты отец не думал, что он отделяется от родины на долгиесемнадцать лет, что эти мрачные годы с не проходящей тоской по родине сломятего богатырское здоровье и что в жизнерадостной Франции померкнет егострастная любовь к жизни», — из воспоминаний дочери Куприна Ксении (14 с.115).
С конца июля егопервые публицистические статьи начинают появляться на страницахрусско-французской газеты «Общее дело», редактируемой В.Л. Бурцевым. Его первыепубликации в «Общем деле» — статья «Генерал П.Н. Врангель», цикл очерков«Русские коммунисты», памфлет-пьеса «Публичный торг», мораль которой сводиласьк тому, что большевики продают с публичного торга Россию, заколдованную, какрабыня, в цепи.
В статьях,фельетонах, заметках и драматизированных политических памфлетах Куприн нестеснялся прибегать к довольно резким выражениям. Запальчивые газетные писанияКуприна с первых лет парижской эмиграции, пропитанные неприязнью кгосударственному и общественному строю новой России, были не свободны отпримеси личного раздражения. Не обошлось тут и без воздействия на Купринапостоянно общавшихся с ним монархически настроенных Д.Мережковского, З. Гиппиуси других литераторов. В духе сочувствия к судьбе царя написаны статьи«Дневники и письма», «Стена» и несколько других. Однако Куприн никогда не былпроповедником монархизма. «Я не монархист. Никогда ни к какой партии непринадлежал, не принадлежу и не буду принадлежать». (Цит. по: 13 с.213).
Стремясь нащупатькакую-то срединную позицию, Куприн в статьях «Сказочный принц» и «Наука»пытался выдвинуть собственную программу «обновления России»: Россия будущегопредставлялась ему государством, построенном «на широко конституционныхначалах». Глава этого предполагаемого демократического государства, избранный«всероссийским Вечем», присягает перед народом «быть ему первым представителеми первым слугою». Между этим народным избранником и народом добровольноподписывается «ясный и крепкий договор», по которому все граждане признаютсяравными перед правосудием и законом, а мудрый и чистый совестью правительбескорыстно посвятит себя великой цели – сделать «Россию цветущей, а народбогатым». Став богатой, свободной и счастливой, «Россия, в союзе с Америкой иФранцией, при содействии славянских государств, лет на пятьдесят оберегут мирот войны».
Но писатель,очевидно, понимая наивность своих мечтаний, говорил о себе: «Я толькомечтатель. Сказочник». (Цит. по: 13 с.215).
Даже в явнотенденциозных статьях, фельетонах и газетных заметках Куприна проявлялсядемократизм писателя. Он с неизменной искренностью писал о духовном величии инравственном благородстве простого русского человека и, в частности, рядовогосолдата, считая, что, например, толстовский капитан Тушин (статья «КапитаныТушины», 1920) есть самый верный тип национального русского героя: «Тут ипростота, и мечтательность, и врожденный стыд перед громкой фразой или красивымжестом», и способность видеть в героическом подвиге нечто обыденное. «Такойгероизм, — признает Куприн, — я считаю самым высшим в мире. Он бескорыстен» (1с.196), жаль только, что никто не ценил такой героизм, героизм без внешнейпомпезности, наигранности. Он проходит мимо «сильных мира сего», поэтомуистинные герои вынуждены томиться в унизительных и тяжких условиях.
Куприн снегодованием писал о чертах рабской покорности, робости и смирения, которыенасильственно прививались русскому народу. Глубоким гуманистическим чувствомпроникнуть статья о скорбной судьбе женщин-матерей, потерявших в войну своихсыновей: «Нет слов для изображения этой скорби, похожей на меч, пронзающийсердце». (Цит. по: 13 с.216).
В статье «Мертвыйсчет» (1920) Куприн говорит о непоправимых последствиях и потерях, которыеоставила России «Великая Война и Красная Чума» (1 с.290). Пусть за «десять лет»(условная цифра Куприна) Россия все же сможет заново построить заводы, дороги,восстановить транспорт, но внутри страны останется «мертвый счет», который онаникому не сможет предъявить, кроме как к большевикам. Но вряд ли они задумаютсяо том, какими средствами достигалась их власть, чем они при этом жертвовали.Духовная и хозяйственная русская культура «заживо заключена в гроб, сведенапочти на нет» (1 с.291). Куприн с горестью пишет о навсегда утраченных породахлошадей, коров, о разрушенных молодых начинаниях, открытиях и достиженияхрусского народа. Бессмысленно были уничтожены редкие коллекции старинных вещей,картины, библиотеки, документы, древние рукописи. В конце статьи звучатбезутешные слова: никогда уже не повторить «любовное собирание» и невосстановить породу. И, скорее всего, наказания за это никто не понесет.
§ 3. Творчество середины 20-хгг. Литературные портреты.
К середине 20-хгодов, Куприн реже обращается к политическим темам; эмигрантскаядействительность показалась ему полной «мерзостей, сплетен, грызни,притворства, подсиживания, подозрительности, мелкой лести, а главное,непроходимой глупости и скуки» (Цит. по: 13 с.220).
Поздний Куприноставил десятки статей по широчайшему кругу тем, волновавших его изо дня вдень: воспоминания о старой России и ее святынях перемежались острыми откликамина кремлевские интриги или провокации большевистских агентов в Париже; описанияжизни французской провинции сменялись очерками о судьбах русских эмигрантов, аполемика с политическими оппонентами чередовалась озабоченностью сохраненияродного языка на чужбине или предсказаниями будущего России и Европы. Но все жесамыми излюбленными темами для него были размышления об искусстве и литературе.
Куприн – это ещеи человек, написавший множество великолепных очерков-портретов, воспоминаний осовременниках:
— политиках: «Троцкий», «ЗиновийПешков» (обе – 1920), «Ленин» (1924) и др.
— военных: «Два воззвания» — огенерале Брусилове, «Генерал Врангель» (обе – 1920) и др.
— писателях: «Крылатая душа» – о Н.Гумилеве, «Максим Горький» (обе – 1921), «Товарищ Ходасевич» (1924), «Вас. Ив.Немирович-Данченко» (1925), «Венок на могилу Арцебашева» (1927) — о прозаике идраматурге М.П. Арцыбашеве, «Иван Сергеевич Шмелев» (1933) и др.
— деятелях искусства: «Ф.А. Малявин»(1924), «Иван Заикин» – о русском цирковом артисте и спортсмене, «Н.В.Плевицкая» (обе – 1925), «Анатолий II» (1926) – о друге Куприна, цирковом артисте Дурове Анатолии Анатольевичеи др.
Есть статьи описателях-классиках: «Нация» (1920), «Два юбилея» (1924) — о Пушкине; «Ночныебабочки» (1928), «В гостях у Толстого» (1928) – к 100-летию со дня рожденияЛ.Н. Толстого и др.
Средилитературных портретов политических деятелей особо следует выделить цикл работ,посвященный вождю большевистской партии, основателю Советского государстваВладимиру Ленину: «25 октября 1917 – 25 октября 1919г. Владимир Ульянов-Ленин»(1919), «Ленин. Опыт характеристики» (1920), «Ленин. Монументальная фотография»(1921), «Ленин», «Рака» (обе – 1924).
Он «источилрусскую землю кровью», он «задушил русскую свободу и вернул Россию к самымтемным временам бесправия, полицейского режима, пыток и казней», в его речах –«жажда смерти», «в нем сидел демон убийства» — все эти слова – о лидеребольшевизма. В работе «25 октября 1917–25 октября 1919г. ВладимирУльянов-Ленин» Куприн делает первую попытку психологического и политическогопортрета вождя социалистической революции, он обращается к биографии Ленина,раскрывает причины его «сумасшествия»; задается вопросами, как Ленин появился вРоссии и как занял «всероссийский престол». Куприн пишет о загадочности Ленина,его внешнем спокойствии и о сильном влиянии, которое он оказывает на людей,окружающих его. Для придания еще большего колорита публицист сравнивает Ленина,его поступки и деяния с одним из самых жестоких правителей в истории России –Иваном Грозным, причем во времена Ивана IV, говорит Куприн, русскому народу «легче жилось и дышалось».
«Ленин. Опытхарактеристики» – вторая попытка Куприна дать психологическую оценку личностиЛенина. Куприн, не изменяя общего представления о «мрачной и циничной фигуреЛенина», углубляет и расширяет существующее о нем мнение, давая яркие иобразные черты «жестокого средневекового циника, живущего и действующего в ХХвеке» (27 с.668).
В очерке «Ленин.Моментальная фотография» рассказывается о единственной встрече Куприна сЛениным, состоявшейся в Москве, в кремлевской квартире вождя большевистскойреволюции 25 декабря 1918г. Марк Алданов считал этот очерк лучшим излитературных портретов Ленина. Ленин вдруг предстает как освещенный изнутришар. Видны ближние мысли и дальние замыслы, видна вся драматическаянеумеренность и крупность размаха, вкупе с жесточайшим коварством этогомаленького, скудно-рыжего тирана-освободителя. И все это дано – через руки игалстук, через волосы и райки глаз. Подобной силы в портретах Куприн раньше недостигал. Сила вглядывания здесь равна силе мышления. «В сущности, — подумал я,- этот человек, такой простой, вежливый и здоровый, гораздо страшнее Нерона,Тиберия, Иоанна Грозного. Те, при всем своем душеном уродстве, были все-такилюдьми, доступными капризам дня и колебаниям характера. Этот же – нечто вродекамня, вроде утеса, который оторвался от горного кряжа и стремительно катитсявиз, уничтожая все на своем пути. И при том – подумайте! – камень, в силукакого-то волшебства – мыслящий! Нет у него ни чувства, ни желаний ниинстинктов. Одна острая, сухая, непобедимая мысль: падая – уничтожаю» (1с.312).
«ГенералВрангель», очерк об одном из военных деятелей того времени, написан во времянаибольших успехов армии генерала Врангеля, начавшей в конце мая 1920 годанаступление из Крыма на Советскую Россию. Говоря о характере Врангеля и еговоинской доблести, Куприн обосновывает важнейшие черты, которыми должныобладать все командующие армиями. Приводя в пример собственные слова Врангеля,Куприн с негодованием пишет о тех генералах, которые «свои частные помещичьиинтересы и расчеты карьеры предпочли великой задаче победы над большевизмом» (1с.269). Куприн, идя следом за героем своей статьи, верит в то, что «великоерусское дело» освобождения родины не потеряно. Достоинство Врангеля в том, чтоон никогда не был ни «идолопоклонником», ни «ловцом выгод около трона» (1с.270). Пусть сейчас нет Царя, за которого русские люди отдавали свои жизни, ноесть Родина, за которую надо бороться. К этому призывает не только Куприн, этиидеи звучат в «воззваниях» генерала Врангеля.
О заслугахгенерала можно судить по армии, во главе которой он стоит. Статья «О Врангеле» (1921)посвящена судьбе русской армии под командованием генерала Врангеля, котораябыла расформирована в результате отсутствия ее финансирования. Солдаты Врангеля– «испытанные воины», «это настоящая твердыня, здоровое, жизнестойкое, могучееядро, из которого без труда родилась бы новая армия – опора и защита народноготруда…» (1 с.319).
Все прежниеличные и литературные отношения Куприна с другими писателями-современниками вгоды эмиграции резко изменились: стали восприниматься под углом свершившейся вРоссии катастрофы. Так, долгие годы приятельства Куприна с Горьким сменились вэмиграции яростной полемикой с ним и уничтожающими оценками. («Максим Горький»,«О Горьком» (1924), «Рубец» (1927)).
Трещинаобразовалась и в отношения близких друг другу Куприна, Шмелева и Бунина, когдаобнаружилось, что в 1922 году все трое включены в борьбу за присуждениеНобелевской премии. Премию присудили Бунину. За объятиями, поздравлениями имилыми шутками мерцал огонек совсем нешуточной обиды Куприна на своеголитературного коллегу и «баловня судьбы», который, по мнению Куприна, ничуть непревосходил его талантом. Раздражение, охватившее Куприна, вылилось в резкуюэпиграмму, сохранившуюся в архивах писателя (27 с.12):
К поэту
На Ив. Ал. Б<унина>
Поэт, наивен твой обман.
К чему тебе прикидываться Фетом.
Известно всем, что просто ты Иван,
Да кстати и дурак при этом.
Тем же скрытымчувством обиды на Бунина пропитана и написанная в «нобелевские дни» юбилейнаястатья об Иване Шмелеве, которого, не щадя болезненного самолюбия Бунина,Куприн намеренно называет «последним и единственным русским писателем, укоторого еще можно учиться богатству, мощи и свободе русского языка» (1 с.628).
Описателях-противниках большевизма Куприн писал с особым чувствомпризнательности и восхищения (некролог «Памяти Леонида Андреева. «Спасите нашидуши» (1919), очерк «Венок на могилу М.П. Арцыбашева»).
«Венок на могилуМ.П. Арцыбашева» – это одна из нескольких работ Куприна, посвященных жизни итворчеству М.П. Арцыбашева, прозаика и драматурга, с которым Куприна связывалидавние литературные и дружеские отношения. (Также см. статьи «Роковой конь»,«Святая месть», «Слагаемое» (все – 1925)). Смерть Арцыбашева стала горестнымсобытием в стане русской эмиграции, глашатаем идей которой он был, поэтому неслучайно его могила стала местом паломничества эмигрантов-«активистов». Купринне мог обойти стороной смерть писателя, в своей статье он вновь и вновьназывает Арцыбашева одним из «самых непримиримых, самых страстных, самых смелыхврагов большевизма» (1 с.588). Честность, независимость, «упрямая решимость»,по мнению Куприна, — главные его качества. Этот «гордый человек» всегда былготов помочь другому, защитить слабого, а от него самого никто и никогда неслышал жалоб, хотя «он всю жизнь боролся с туберкулезом» (1 с.589). Купринотдает дань этой сильной личности, ставит Арцыбашева в пример другим и, в томчисле, себе.
«Крылатая душа» –очерк посвящен поэту Николаю Гумилеву, расстрелянному по приговоруПетроградской ЧК. Куприн, весьма далекий по своим литературным вкусам отобщества петербургских модернистов, в кругу которых вращался Гумилев, был, темне менее, поклонником его таланта. Какая нежность, благодарность и восхищениезвучит в каждом слове Куприна о Гумилеве! Куприн сравнивает поэта с «дикой игордой перелетной птицей» (1 с.340). Он любил свободу, готов был заплатитьсобственной жизнью за свою любовь к родине, в нем жило сознание живого долгаперед ней и чувство личной честности. Куприн восхищен его стихами, умениемпоэтизировать не только красоту природы, но и «современную войну» (1 с.341).Болью и горечью пронизаны слова публициста о том, что эта «крылатая душа» былаобречена на «нищенскую тоску, арестантскую узость» (1 с.342). Читая очерк опоэте, невольно проводишь параллель с судьбой его автора. Кто как не Купринзнал и чувствовал все то, что претерпел незаслуженно казнимый Николай Гумилев?!
Не менее красочныи колоритны литературные портреты деятелей искусства.
Статья «Ф.А.Малявин» была написана Куприным к открытию персональной выставки художникаМалявина в парижской галерее в 1924 голу. Малявин Филипп Андреевич – живописец,мастер экспрессивных композиций, изображающих крестьян. По мнению авторастатьи, Малявин – «носитель истинного дара Божьего» (1 с.443). Куприн описываетвсю жизнь художника, начиная с юных лет, прослеживает шаг за шагом его путь кславе. Чувством уважения и гордости за наше национальное искусство полны словаКуприна о том, что только истинные таланты, благодаря «великой силе труда» (1с.445), а не низменным, корыстным поступкам, достигают народного признания иуспеха.
«Н.В. Плевицкая» –это статья-рецензия на один из многочисленных концертов исполнительницы русскихнародных песен Надежды Васильевны Плевицкой, ставшей для многих русскихэмигрантов символом утраченной России. «Она своя, она родственница, онадомашняя, она – вся русская» (1 с.470). Куприн говорит о всеобщей любви кПлевицкой, ее народным песням, внутренняя красота которых «трогает струнывашего сердца» (1 с.471). Куприн ставит Плевицкую в один ряд с Ф.Шаляпиным,называя обоих «самородками», на коих лежит «милость Божья» (1 с.471). И вкоторый раз Куприн поет гимн русскому слову, русскому искусству, русскимталантам.
Завершая анализлитературных портретов, написанных Куприным, и всей его публицистическойдеятельности периода эмиграции, нельзя не обратиться к еще одной работе. Этостатья «Нация». Внимание публициста обращено к памятнику Пушкину на Пушкинскойулице в Петербурге – «величайшему поэту огромной страны, ее пламенному,благородному, честному сердцу, ее лучшему сыну, нашей первой гордости и нашемуясному оправданию», которому «мы умудрились поставить самый мещанский, пошлый,жалкий, худосочный памятник в мире» (1 с.179), у подножья которого не лежатцветы, на котором приклеены «гаденькие стишонки». Вся трагедия в том, что такпроисходит со всеми: Гоголем, Толстым, Тургеневым, Достоевским. Какая грусть искорбь в этих: «Со всеми…»! Возможно, Куприн преувеличивает, но даже в этоместь доля правды… В словах Куприна явно звучит укор и упрек русской нации,замороченной идеями большевизма, нации, которая не ценит свое историческоепрошлое, стыдится и высмеивает свое национальное достоинство. Для большегогорестного эффекта, Куприн приводит в пример памятник Рунебергу в Хельсинках, уподножья которого лежал груды цветов, студенты поют национальный гимн, всянация приветствует своего поэта.
Последние годыКуприна на чужбине были выстужены болезнью, острой нудой, отчаянием. Живя вПариже, писатель постепенно лишался всего жизненно необходимого: сюжетов,вдохновения, читателя и попросту сносных условий существования. Из письма В.Е.Гущику: «Русские все без денег, да и давно прочитали мое старье еще в России. Адля французов мы – папуасская литература, курьез. Но курьез уже приелся:приелись наши – балет, живопись, музыка, литература. Приелись мы сами. Живембесчестными нахлебниками, без пользы и радости для хозяев, да еще все грыземся,сплетничаем и жалуемся» (29). Вставал вопрос о дальнейшем физическом существовании.В декабре 1936 года у Куприна возникла мысль о своем возвращении на родину.Возвращению Куприна помог академик И.Я. Билибин.
30 мая 1937 вцентральном органе ЦК ВКП(б) газете «Правда» появилось сообщение: «ВозвращениеКуприна в Советский Союз. 29 мая выехал из Парижа в Москву возвращающийся ихэмиграции на родину известный русский дореволюционный писатель – автор повестей«Молох», «Поединок», «Яма» и др. – Александр Иванович Куприн» (17 с.169).
31 мая 1937 годаписатель вместе с женой Елизаветой Морицовной приехал в Москву, в которой небыл долгих семнадцать лет (1919-1937). Из воспоминаний Н.Д. Телешова «Запискиписателя»: «Это был уже не Куприн – человек яркого таланта, каковым мы привыклиего считать, — это было что-то похожее на прежнего Куприна, слабое, печальноеи, видимо, умирающее. Говорил, вспоминал, перепутывал все, забывал именапрежних друзей» (Цит. по: 17 с.169). Творческий путь писателя был закончен.
25 августа 1938года Александр Иванович Куприн умер. Его жена, верная спутница и незаменимаяпомощница всего периода эмиграции, погибла во время блокады Ленинграда пять летспустя. Оба похоронены на Волковом кладбище рядом с Белинским, Добролюбовым,Тургеневым, Салтыковым-Щедриным, Гончаровым и другие величайшими русскимиписателями и деятелями.
§ 4. Стилистическиеособенности эмигрантской публицистики А.И. Куприна.
М. Гофман писал:«Самое ценное в Куприне – неожиданность его таланта, то, что не поддаетсяникаким описаниям, никакой характеристике». (Цит. по: 17 с.193).
Для Куприна,писателя и человека, были свойственны «неожиданность таланта», почтинеуправляемая эмоциональность натуры, переменчивость настроений. Все этоотражалось не только в его художественных произведениях, но и, главным образом,в публицистических работах.
Самой главнойчертой гения Куприна является то, что в его работах проза органическисоседствует с публицистикой и в какой-то мере дополняет ее. В статьях ифельетонах Куприна редко можно встретить голые факты без художественногонаполнения, почти все они, даже иногда те, которые явно направлены на злобы дняи имеют критический пафос, полны лиричности, психологичности, эмоциональнойтрепетности и жизненности.
Куприн-реалист втой или иной степени проявляет себя и в публицистике. В его статьях –непосредственность, простота, доходчивость и стремительность слога сочетается спотаенным, символическим оттенком.
Есть статьи,которые построены на аллегории, сравнениях и различного рода уподоблении одногодругому; так как многие работы Куприна направлены против большевизма, то именноон, его идеи и носители этих идей уподобляются чему-то низменному, нередкозаслуживающему иронии. («Королевские штаны»).
Другойотличительной особенностью слога публицистических работ Куприна являетсяупотребление резких и откровенных выражений и высказываний. Куприн не заботитсяо художественной картине, пишет так, «как Бог ему на душу положит» (Цит. по: 17с.193). Однако художественная картина, яркая и выразительная, получается самапо себе.
В своихлитературных портретах Куприн-публицист дает тонкие характеристики, употребляяметкие и выразительные эпитеты и сравнения: Л.Андреев – «прямой, честный,смелый ум», А.С.Пушкин – «пламенное, благородное, чистое сердце», Ленин –«мыслящий камень», «бесстрастный шахматист» и т.д. В этом же жанре Куприн проявляетсебя как мастер детали. Ни одна, даже самая мелкая, но значимая деталь, чертане ускользает от взгляда публициста. Именно через деталь проясняетсяпсихологизм в характеристике того или иного человека. Вот, например, описаниелица Троцкого в работе «Троцкий. Характеристика»: «широкий, нависший лоб свыдвинутым вперед верхом и над ним путаное, высоко вздыбленное руно, глазаиз-под стекол злобно скошены; брови сатанически вздернуты кверху, и между нимииз глубокой впадины решительной прямой и высокой чертой выступает нос, которыйна самом конце загибается резким крючком, как клювы птиц-стервятников; ноздрирасширены, круто вырезаны и открыты; энергичные губы так плотно сжаты, что подними угадываешь стиснутые челюсти и напряженные скулы; широкий, сильный, но недлинный подбородок; острая тонкая бородка дополняет мефистофельский характерлица. Но самое главное – это какое-то трудноописуемое выражение в рисункеверхней губы и в складках, идущих от носа вниз к углам губ» (1 с.157).
Куприн открыт ипрост в своих публицистических статьях, почти в каждой его работе звучитобращение к читающей публике, призывы. Он словно пытается донести до каждогосвою мысль, нередко даже уязвить и уколоть метким словом. «Молчите! Скройтесь!Спрячьтесь! Станьте бесцветными навсегда! Засохните! <…> Берегитесь!Помните!» («Хамелеоны» 1 с.141).
Яркойстилистической особенностью публицистики Куприна является то, что он в своихстатьях часто ставит вопросы и сам отвечает на них. Нередко это риторическиевопросы и восклицания. «Спел ли кто-нибудь у его памятника песню из егодрагоценных слов, положенных на музыку? Нет». («Нация» 1 с.180). Или: «Что жекасается чести – то разве стоит говорить о таких пустяках?» («Хороший тон» 1 с.218).Или: «Есть ли душа у нации и государства? И если есть, то человеческая ли она?»(«Ориентация» 1 с.222).
Часториторическими вопросами и восклицаниями Куприн заканчивает абзац или всю статьюв целом. Другим излюбленным приемом завершения предложения, абзаца, статьиявляется постановка многоточия. Этот прием употребляется, когда публицист даетчитателю возможность самому домыслить ситуацию и додумать идею: «А так какБелая армия не только победит, а уже побеждает, то следовательно…» («Еда» 1 с.135),или когда сам Куприн больше не в силах что-либо добавить, у него как будтоопускается перо: «И так со всеми: с Гоголем, Толстым, Тургеневым, Достоевским…Со всеми…» («Нация» 1 с.181).
Все статьиКуприна лаконичны и сравнительно невелики по объему.
В организацииструктуры текста статьи также есть свои особенности, в частности, частоеделение на абзацы и чередование длинных и коротких абзацев. Часто один абзацможет состоять из одного слова-восклицания.
Таким образом,стилистические особенности эмигрантской публицистики Куприна весьмаразнообразны и специфичны. Прослеживается некоторая однообразность в построениитекста статей с точки зрения употребленных приемов и общего эмоционального,нередко возбужденного, тона повествования. Куприн пишет о том, что чувствует,отсюда – повышенная эмоциональность и экспрессивность. И всегда статьи Куприна– это статьи на злобу дня.
Глава 4. Художественное творчество А.И. Куприна в эмиграции
(краткий обзор)
Трудное итоскливое существование «без России» отрицательно сказывалось на художественномтворчестве Куприна. Куприн, оказавшись вне России, утратил ту возможностьсвоего творчества, о которой говорил в интервью 1926 года: «О чем писать? Ненастоящая здесь жизнь. Нельзя нам писать здесь. Писать о России? По зрительнойпамяти не могу. Когда-то я жил тем, о чем писал… А теперь что? Все пропадает?»(6 с.37).
Основная энергиянерасчетливо расходовалась на газетные выступления, сильно повредившие егодоброму писательскому имени в глазах читателей на родине. В годы интенсивногосотрудничества в периодической прессе Куприн-художник больше переиздавал ранеенаписанное, чем создавал новое. Первая заграничная книга «Звезда Соломона» -вышла в 1920 году в Хельсинках. Она содержала рассказы, написанные еще в 1919 –1920 гг. на русской земле, которые были обращены к прошлому, и многие из нихвоскрешали старый русский быт. В небольшом более позднем очерке «Извозчик Петр»Куприн характерно писал: «Старый, древний быт… Быт, проклятый критиками,создававшими унизительное словечко для иных писателей «бытовик», но почему же вэтом быте, в низменной повторяемости событий, в повседневном обиходе, воднообразной привычности слов, движений, поговорок, песен, обрядов – почему вних всегда жила и живет для меня неизъяснимая прелесть, утверждающая кромевсего и мое бытие в общей жизни?» Куприн был всегда реалистом, но послереволюции у него появилась наклонность романтизировать старый быт – это своегорода бытовая ностальгия. Поэтому, может быть, у Куприна меньше рассказов изэмигрантского быта: этот быт оказался для него слишком серым и низменным. Писательпытался вжиться в новый для него мир. Примером могут служить прелестнонаписанные очерки о Франции 1927 года «Юг благословенный», «Париж домашний».Куприн передал восприятие этой страны сопоставлением ее пейзажей, городов,тружеников с Россией, оттенив «болезненные признаки ностальгии».
Во Франции Купринвыпустил еще два сборника ранее опубликованных на родине произведений:«Суламифь» (Париж, 1921) и «Рассказы для детей» (Париж, 1921).
Лишь в 1927 годуКуприн вновь берется за перо. Он пытается вырваться из плена тягостных мыслей оневосполнимом разрушении прошлой жизни. В рассказах и очерках 20-30-х годовявно слышна печально-недоумевающая интонация. Самые радостные картины венчаютсягрустным раздумьем: «Да вот пришла эта война проклятущая, а потом эти колхозы идругая неразбериха», исчезли «грамотные лесничие, и охота русская, и хозяйстворусское», «все, как помелом смело». («Вальдшнепы», 1933). Горечь вызывают неодни российские события – вся действительность ХХ века. В «Царском писаре»(1919) указана причина: «утопленность жизни», «удесятеренная», «всеобщейнервностью», а также слепое повиновение высшей власти и непримиримая инеосознанная жестокость молодых по отношению к старине. «Однорукий комендант»(1923) усугубляет ту же мысль прославлением героического прошлого. В минувшемнаходит автор людей, рожденных «раз в тысячу лет, по особому заказу природы»(«Блондель», 1933).
Своеобразнаяретроспектива – главный принцип построения малых форм прозы. Куприн обращаетсяк фактам истории, хотя не без учета более поздних фантазий о них, «оживляет»образы выдающихся спортсменов, цирковых артистов, матадоров, борцов: «Лимоннаякорка» (1920), «Пунцовая кровь» (1926), «Ольга Сур» (1929), «Блондель» (1933).Нередко Куприн погружается в волшебный мир вымысла, радуясь добру, честности,мудрости и красоте: «Кисмет» (1923), «Синяя звезда» (1927), «Скрипка Паганини»,«Геро, Леандр и пастух» (1929) или среди обычных фигур открывает обладателянеодолимой, иногда грозной власти над ними: «Система», «Гемма» (1932), «Ночнаяфиалка» (1933). Широко порой развернуто авторское размышление во имя «вечного,прекрасного, животворящего, доброго солнца» («Золотой петух», 1923, «МысГурон», 1929). Куприн обращается своим излюбленным темам: «Ю-ю» (1927), «Пуделиныйязык» (1927), «Ральф», «Ночь в лесу», «Вальдшнепы» (все – 1933) – о природе иживотных.
В эмиграцииКуприн написал три романа, оригинальные по творческому поиску. Первый из них –«Колесо времени» (февраль-май 1929). Писатель задумывается над загадками душирусского человека, прославляет великий «дар любви», чистое и бескорыстноечувство, создает образ героини, обладающей духовной гармонией. Прекраснаяфранцуженка Мария – реальная современница автора, действие происходит в шумном,пестром и красочном Марселе. Куприна интересуют не отношения разных людей, аистоки их несовместимости. Мария внутренне свободна: не боится ничьей власти иследует естественным душевным влечениям. Любовь для нее наслаждение, она чуждарасчета, «проста, невинна и свежа», потому и открывает мир заново. По той жепричине Мария не способна к компромиссу с собой, увидев растущее равнодушие«Мишики» (русского инженера – героя романа), она покидает его навсегда. Михаил– поздний родной брат инженера Боброва («Молох»), прапорщика Лапшина(«Прапорщик армейский»), подпоручика Ромашова («Поединок»). Но он грубее их,приземленнее: его жгучее чувство лишено одухотворенности и целомудрия. Этосильная, но более заурядная натура, плотская страсть, которого, исчерпав себя,начинает тяготить героя, неспособного к длительному чувству, он сам убивает«таинственный дар любви». Куприн проникает в диссонансы человеческой психологии(независимость – собственнические наклонности, богатство переживаний –пресыщенность плотскими наслаждениями), объясняя их врожденными чертами.
Подобно другимкрупным русским писателям, которые оказавшись в эмиграции, обратились к жанрухудожественной автобиографии (И.А. Бунину, И.С. Шмелеву, А.Н. Толстому, Б.К.Зайцеву и др.), Куприн посвящает своей юности (о годах обучения Куприна втретьем Александровском юнкерском училище в Москве с 1888 до 1890г.) самуюкрупную и значительную вещь эмигрантской поры – роман «Юнкера» (1928-1932). Вопределенном смысле это было подведение итогов. «Юнкера» — это мое завещание русскоймолодежи» (Цит. по: 17 с.190). Роман «Юнкера» был задуман как продолжениеповести «На переломе» («Кадеты», 1900) и написан еще в России, но эта рукописьне сохранилась. Писатель любовно прощается со своей молодостью, дорогимиподробностями родной атмосферы. Изменяется эмоциональный настрой изложения.Критический пафос «Кадетов» явно вытеснен благородным чувством, вызванным«строгим и мягким, семейным, дружеским военным воспитанием». Памятью сердцавозвращены из прошлого люди, события, переживания. Роман стал художественнымдокументом жизни не только военного училища, но всей московской учащейсямолодежи конца XIX века. Освещено и сокровенноевнутреннего бытия главного героя (юнкера Алеши Александрова): пробуждениемужественности, смена полудетской влюбленности в женскую красоту первымсерьезным чувством (поэтическое увлечение Александрова Зиной Белышевой),проявление самостоятельности. В романе с документальной точностьювоспроизводятся реальные лица и действительные факты. Но «Юнкера» — не просто«домашняя» история Александровского училища на Знаменке, рассказанная одним изее выпускников, это повествование о старой, «удельной» Москве, об Иверскойчасовне Божьей Матери, Екатерининском институте благородных девиц. Несмотря наобилие света, празднеств, это печальная книга. Вновь и вновь с «неописуемой,сладкой, горьковатой и нежной грустью» писатель мысленно возвращается кпокинутой им России.
Чувствомбезудержной, хронической ностальгии пронизано последнее крупное произведениеКуприна – повесть «Жанета: Принцесса четырех улиц» (1932-1933). Куприн глубокои подробно описывает весь ужас полунищенского, одинокого существования своегосоотечественника в Париже. К.А. Куприна писала, что «герой повести профессорСимонов – во многом сам Куприн». Повесть «Жанета» переносит читателя к другомуполюсу человеческого существования, где нет ни радости, ни молодости, нисчастливого общения с родственной средой. И образы прошлого, которые воскрешаетв себе профессор Симонов, — самого мрачного свойства. В романе – мучительный,полунищенский быт лишенного родины русского человека на чердачной парижскоймансарде. Страшная правда о «принудительной эмиграции» развернута во всем еетрагизме. Однако в судьбу героя вложен более горестный смысл. Обездоленностьвыселенного из России профессора оборачивается одиночеством талантливого,честного и гордого, независимого в убеждениях человека в «кособоком,разрозненном» мире. Бесконечная череда утрат отъединила старика от людей(символичное имя дает он своему коту – Пятница), привела к болезненномураздвоению. «Святая, широкая душа» вынуждена защищать себя от скучноговнутреннего голоса, доносящего расхожие мораль и советы. Духовные запросыСимонова на редкость богаты и напряжены. Источник один – неутоленная жаждановой жизни. Ее сила и заключена в «принцессе четырех улиц», маленькой, грязнойдевочке, полной острого любопытства к окружающим, не замеченным никем тайнам,естественно слившейся с «молодым темпом» Парижа, встреча с Жанетой – солнечныйлуч в одинокое существование Симонова.
Поздний Куприн –это человек, написавший «сияющие блеском и услаждающие языком» (10) ряд рассказов и очерков, вновь насыщенных ностальгической нотой по ушедшей России,неповторимому московскому быту. Рассказы «Родина», «Красное крыльцо» (1924),«Розовая жемчужина» (1925), «Московская Пасха» (1926), «Пасхальные колокола»(1928), «Голос оттуда» (1929), «Две знаменитости» (1934) навеяны воспоминаниямио детстве и юности писателя, проведенных в Москве, и примыкают к центральномупроизведению эмигрантского периода Куприна – роману «Юнкера». Цикл рассказов«Обыск», «Допрос», «Кража» (1930), «Рассказ пегого человека» (1934) описываетжизнь писателя в Советской России в 1918-1919 гг. и примыкает по своемусодержанию к автобиографической повести «Купол Св. Исаакия Далмацкого» (1928),в которой Куприн рассказал о своем прощании с Россией. В основе сюжета повести– вступление в Гатчину частей Северо-Западной армии и ее отступление.
Возможно, этотцикл вместе с рассказами «Встреча» (1925) и «Шестое чувство» должен был войти всостав еще одного большого автобиографического сочинения Куприна, оставшегосянезавершенным. В очерках «Островок» (1924), «Старинная музыка» (1926),«Обиходное пение» (1928) и «Веселые дни» (1929) отразились впечатления о жизниписателя в эмиграции. Памфлет «Рай» (1921) — редкий в творчестве Куприна опытсатирической антиутопии, фантастическая сатира на казарменный коммунизм.
Поздняя вещьКуприна – это своего рода поэзия, но поэзия не в привычном смысле, а ее болеевысокая ступень: несюжетная проза. Это новая проза, зарождение одной из формнового рассказа, чем-то сходствующего с поздними короткими рассказами Бунина.Само течение языка, сама стилистика выбрасывает внезапно некие полукартины,полусюжеты.. Здесь вполне уместно высмотреть уход от новелличности к простому –почти духовному (как на духу) – рассказу .
Заключение
АлександрИванович Куприн – прозаик, литературный критик, публицист, журналист, мемуаристи поэт. В эмиграции он проявил себя прежде всего как яростный публицист.Создание художественных произведений отошло на второй план.
РаботыКуприна-публициста отличаются многообразием жанров:
— политическиестатьи;
— некрологи;
— фельетоны;
— литературныепортреты;
— воспоминания осовременниках;
— статьи описателях-классиках и исторических деятелях прошлого;
— репортажи и хроникальныезаметки о культурной жизни Франции и общественной деятельности в ней русскойэмиграции.
В первые годыэмиграции Куприн выступает преимущественно темпераментным политическимпублицистом, от его статей веет духом антибольшевистских настроений, они всегданаправлены на злобу дня и имеют критический пафос. С середины-конца 20-х гг. онреже обращается к политическим темам, поздний Куприн – человек, написавшийбольшое количество великолепных очерков-портретов, воспоминаний осовременниках, о писателях-классиках, о старой России.
Главнойстилистической особенностью эмигрантской публицистики являетсявзаимопроникновение и сочетание прозы и публицистики, а также простота истремительность слога.
Куприн за годыэмиграции сотрудничал во многих русских периодический изданиях, выходивших заграницей, выступал как литературный критик, журналист, занимался редакционнойдеятельностью.
Политическиевзгляды Куприна в эмиграции, его отношение к происходившим в России событиямотмечались некоторой противоречивостью и неустойчивостью.
Куприн провел вэмиграции семнадцать с лишним лет, и все это время он находился в непрерывной инеугасающей тоске по родине, кроме того, жизнь на чужбине омрачалась постояннойматериальной нуждой, плохим состоянием здоровья.
Куприн менеедругих писателей-эмигрантов был приспособлен к жизни и работе за границей, нонесмотря на это, под его пером родились замечательные произведения, проникнутыечувствами ностальгии и патриотизма (роман «Юнкера», повесть «Жанета»), а егопублицистика – выражение взглядов и настроений всего русского Зарубежья.
Куприн заслуженнозанимает почетное место в большом ряду деятелей «первой волны» эмиграции, еготворчество, бесспорно, является ярким достоянием русской культуры.
Примечание
Основные периодические издания,в которых работал А.И. Куприн в годы эмиграции
|
Название издания |
Характер издания |
Место издания |
Период работы Куприна в издании |
|
«Приневский край» |
военно-осведомительная литературная и политическая газета |
Гатчина. Нарва |
19 октября – 2 ноября 1919г. |
|
«Свобода России» («Свободная Россия») |
еженедельная газета |
Таллинн |
ноябрь 1919г. |
|
«Новая русская жизнь» |
еженедельная газета |
Хельсинки |
3 января 1920г. – 18 сентября 1921г. |
|
«Общее дело» |
русско-французская газета |
Париж |
23 июля 1920 – 7 апреля 1922 |
|
«Русская газета» |
еженедельная, затем ежедневная газета |
Париж |
12 ноября 1923 – 31 мая 1925 |
|
«Русское время» |
еженедельная газета |
Париж |
12 июля 1925 – 11 ноября 1928 |
|
«Иллюстрированная Россия» |
еженедельный журнал |
Париж |
1931-1932 |
|
«Отечество»
|
еженедельный журнал |
Париж |
февраль-июнь 1921 |
Библиографический список:
I
1. Куприн А.И. Голос оттуда,1919-1934. Рассказы. Очерки. Воспоминания. Фельетоны. Статьи. Литературныепортреты. Некрологи. Заметки. / Сост., вступ. ст., примеч. Фигурновой О.С. –М., 1999.
2. Куприн А.И. Собраниесочинений в 6-и томах. – М., 1996. Т.6. Произведения 1923-1937 / Сост. ЧупрининС. Примеч. Чудакова А., Чупринин С.
II
3. Адамович Г.В. Куприн //Адамович Г.В. Одиночество и свобода. – СПб., 1993. С. 129-133.
4. Афанасьев В.А. А.И. Куприн.Критико-биографический очерк. – М., 1960.
5. Берков П.Н. А.И. Куприн.Критико-биографический очерк. – М., Л., 1956.
6. Вахненко Е.Н. «Каждый человекможет быть добрым, сострадательным, интересным и красивым душой» // Литературав школе. – М., 1995. № 1. С. 34-41.
7. Волков А. Творчество А.И.Куприна. – М., 1981.
8. Дынник А. А.И. Куприн. Очеркжизни и творчества. – East Lansihg, 1969.
9. Дьякова Е. Федякин С. «УКуприна ничего фальшивого нет…» // Куприн А.И. Золотой петух: Повести.Рассказы. Публицистика. – М., 1999. С. 5-26.
10. Евсеев Б. Не оттуда голос! //Книжное обозрение. – М., 1999. № 26. С. 8.
11. Забытая публицистика А.И.Куприна / Публ. и примеч. Янгирова Р. // Литературное обозрение. – М., 1998. №4. С. 61-68.
12. Крутикова Л.В. А.И. Куприн. –Л., 1971.
13. Кулешов Ф.И. Творческий путьА.И. Куприна, 1907-1938. – Минск, 1987.
14. Куприна К.А. Куприн – мойотец. 2-е изд., испр. и доп. – М., 1979.
15. Михайлов О.Н. Куприн. – М.,1981. (из серии «Жизнь замечательных людей»).
16. Михайлов О.Н. «Я готов идти вРоссию пешком…» // Юность. – М., 1988. № 3. С. 45-47.
17. Михайлов О.Н. Литературарусского зарубежья. – М., 1995. С. 169-195.
18. Недошивин В. Пароль поручикаКуприна // Литературная газета. – М., 2004. № 14. С. 12.
19. Николюкин А.Н. «Не визгнании, а в послании»: миссия литературы // Культурное наследие российскойэмиграции, 1917-1940: В 2 кн. – М., 1994. Кн.2. С. 6-15.
20. Раев М. Россия за рубежом:История культуры русской эмиграции 1919-1939. – М., 1994.
21. Рощин Н. Мой Куприн / Публ.,вступ. заметка и примеч. Голубевой Л. // Москва. – М., 1998. № 8. С. 175-187.
22. Русское зарубежье: Золотаякнига эмиграции. Первая треть ХХ века. Энциклопедический библиографическийсловарь. – М., 1997. С. 5-6.
23. Саврасов М. Между Нарвой иПарижем // Книжное обозрение. – М., 2001. № 23/24. С. 7.
24. Смирнова Л.А. Куприн А.И. //Литературная энциклопедия. Писатели русского зарубежья. С. 231-234.
25. Соколов А.Г. Судьбы русскойлитературной эмиграции 1920х гг. – М., 1991. С. 92-95.
26. Струве Г. Русская литературав изгнании. – Париж, М., 1996.
27. Фигурнова О.С. Четвертаяжизнь Куприна // Куприн А.И. Голос оттуда, 1919-1934. Рассказы. Очерки.Воспоминания. Фельетоны. Статьи. Литературные портреты. Некрологи. Заметки. –М., 1999. С. 5-17.
28. Хеллман Б. Александр Купринпротив советской власти (Хельсинские статьи 1919-1921 гг.) // Культурноенаследие российской эмиграции, 1917-1940: В 2 кн. – М., 1994. Кн.2. С. 194-200.
29. «Чем талантливее человек, темтруднее ему без России…» / Публ. Каэра Р. // Литературная газета. – М., 1986.№ 38. С. 6.
30. Чупринин С. «Я везде искалжизнь…» // Детская литература. – М., 1991. № 4. С. 67-71.
